— Alors[3]… — Кастельно тревожно улыбнулся и, покачивая в руках бутылку вина, будто надеясь таким образом нас отвлечь, проверил наши бокалы, высматривая, кто готов выпить еще.
Дуглас, которому из всех нас это менее всего на пользу, торопливо подвинул вперед свой бокал, и бутылка поплыла из рук в руки вдоль стола в его направлении. Но тут мы все подскочили, точно вспугнутые кролики, оттого что щелкнула дверь, — все-таки тайные собрания начали сказываться на наших нервах.
И все разом вздохнули с облегчением, разглядев вновь прибывших. Несмотря на поздний час, их тут ждали, по крайней мере, наш хозяин ждал. Парочку можно было принять за супругов, так близко они прислонились друг к другу, с таким заговорщическим видом вступили в комнату, но едва молодая женщина отбросила капюшон своего плаща, как тут же бросилась к Кастельно, протягивая навстречу ему руки, и он, вскочив, с распростертыми объятиями встретил свою юную супругу, а глаза его сделались похожи на глаза спаниеля. Сейчас, когда женщина вышла на свет, стало видно, что это не столь юная девица, как могло показаться с первого взгляда: фигура девичья, но лицо выдавало, что ей уже перевалило за тридцать. Но пусть и так, все равно она почти на тридцать лет моложе мужа, то-то у него разгорелись глаза. Нежной ручкой она коснулась плеча супруга, огладила его и быстрым взглядом окинула собравшихся за столом. Мари де Кастельно невелика ростом и изящна — куколка, да и только, к таким женщинам мужчины сами собой бросаются на помощь, хотя движется она легкой поступью танцовщицы и явно уверена в каждом своем движении. Каштановые волосы собраны на затылке и удерживаются гребнем из черепахового панциря; сбрасывая плащ и оглядывая гостей, она легким жестом убрала два-три локона, которые выбились из прически и, дразня, ласкали ее личико в форме сердечка.
Я перехватил ее взгляд, краткое мгновение она смотрела мне прямо в глаза с выражением, весьма напоминающим любопытство, но затем вновь добросовестно сосредоточила все внимание на муже, который ласково похлопывал ее по руке. Уолсингем был прав: мадам Кастельно весьма хороша собой. Но эту мысль я постарался побыстрее заглушить.
— Стало быть, ты встретила нашего доброго Трокмортона, — заговорил посол, ласково улыбаясь молодому человеку, который вошел следом за его женой, а теперь медлил у двери, так и не скинув дорожный плащ. — Закрывайте дверь и входите, выпейте вина! — Широким жестом Кастельно указал на свободный стул. Курселя снарядили за вином; секретарь не слишком-то был доволен тем, что секретности ради удалили слуг, и теперь ему пришлось исполнять их обязанности. Странное дело: мне позволили остаться, хотя собрание-то и вправду закрытое. Пусть Генри Говард недолюбливает меня, однако вера Кастельно в мою преданность если не Риму, то уж Франции нисколько не поколебалась. Я почувствовал, как в предвкушении важных открытий ускоренно забилось сердце.
— Он вошел со стороны сада? — тревожно уточнил Кастельно у жены.
— С Уотер-лейн, милорд, — откликнулся молодой человек по имени Трокмортон, занимая предложенный ему стул.
С Уотер-лейн, с водной дороги, то есть он вошел в дом с черного хода, со стороны реки, где его никто не мог видеть. Солсбери-корт представляет собой длинное, расползшееся здание, ему по меньшей мере сто лет, парадный вход выходит на Флит-стрит, возле церкви Святой Бриды, но сад спускается вниз до широких коричневых вод Темзы, так что всякий, кто хочет наведаться в посольство и остаться незамеченным, может с наступлением темноты добраться на лодке до Бэкхерст-стейрз и войти через калитку в садовой стене.
Трокмортон был совсем молод — узкое безбородое лицо в обрамлении длинных, падающих на воротник светлых волос, — немного похож на эльфа, и улыбка открытая, обаятельная, но бледно-голубые глаза тревожно метались по сторонам, точно он боялся, как бы кто-нибудь из нас не набросился на него из-за спины, когда он отвернется. Наконец молодой человек сел и расстегнул плащ. Посмотрел на меня в упор, без враждебности: просто хотел понять, что это за новый человек на собрании.
— Доктор Бруно, вы с Фрэнсисом Трокмортоном еще не знакомы? — заговорил Кастельно, подметив этот вопрошающий взгляд. — Трокмортон — лучший друг нашего посольства среди англичан, — с многозначительным кивком пояснил он.
У Говарда не нашлось для молодого человека улыбки, он нетерпеливо хрустел пальцами и безо всякой преамбулы задал главный вопрос:
— Так как там королева, Трокмортон?
Разумеется, его интересовала другая королева, кузина Елизаветы, Мария Стюарт, которую здесь считали законной наследницей английского престола, единственным рожденным в католическом браке отпрыском династии Тюдор. Ее поддерживает Католическая лига Франции во главе с герцогом Гизом (он приходится Мэри не то дядей, не то кузеном по материнской линии), за нее стоят католические вельможи Англии, ибо в Англии все складывается не в их пользу, и они собираются у Кастельно за столом, и ворчат, и призывают сделать наконец что-нибудь. Одна беда: Мэри Стюарт в данный момент ничем не правит, в Шотландии царствует ее сын Иаков VI под бдительным присмотром Елизаветы, а Мэри сидит в заключении в Шеффилдском замке, сидит и вышивает, или что там положено делать женщине, только бы мятеж не затевала. По правде говоря, эта суровая мера лишь умножила число заговорщиков, собирающихся под знаменем Марии Шотландской по обе стороны Ла-Манша.