- Почему она раздетая?
- Так одежда на ней сгорела в огне. Как поймали, так и принесли.
- Ключи от оков где?
Задавая вопрос, я протянул требовательно руку в сторону стражников.
- Так это... а если она притворяется? Вы ее освободите, а она набросится на нас? - охранники топтались позади меня, нервно поглядывая на неподвижное тело. Последнее меня особенно разозлило. Да, я понимаю, обычному человеку с магом не справиться. Но это же женщина, да еще и без сознания.
- Неужели вы думаете, у меня не хватит сил противостоять ей, даже если она притворяется? Или вы забыли, кто я? - задавая вопрос, я бросил в сторону ’храбрецов’ раздраженный взгляд.
- Ну вы же это... - намекая на мою трость, вояка кивнул в ее сторону.
- Ключ!
Второй раз повторять приказ не пришлось. Сняв все оковы с пленницы, я перевернул ее спину и, убрав волосы с лица, попытался рассмотреть кто это. Но тусклый свет факела и черные разводы на коже не позволяли это сделать. На теле видимых повреждений я не заметил, но, помнится, мне говорили, что ее по голове ударили, чтобы вырубить. Ощупал затылок. Наличие огромной шишки не оставляло сомнений, пленница не притворяется.
- Найдите, чем ее накрыть, и вынесите наверх.
- Но... - еще до того, как фраза прозвучала, я предостерегающе посмотрел на говорившего. Взгляда оказалось достаточно, чтобы один из охранников убежал куда-то. Я же, повернувшись назад к пленнице, взял левую руку и попытался рассмотреть брачную вязь. Наличие ее просматривалось даже сквозь грязь. Но вот точно рисунок не разобрать.
- Воду приготовьте, чтобы помыть ее.
В этот раз никто даже не пытался что-то возразить. Вот и хорошо. Я смотрю они совсем здесь распоясались! В этот момент вернулся охранник с какой-то дерюгой в руках. Отойдя в сторону, я дал возможность завернуть в нее бесчувственное тело и вынести его на свежий воздух. На улице хоть и был уже вечер, но, все же, освещение получше чем в подвале.
Положив пленницу на землю, стражник сделал несколько шагов в сторону, а вот я опять опустился около нее, одновременно с этим, вновь требовательно протягиваю руку.
- У кого есть фляга?
В ответ, сразу несколько человек протянули свои кожаные емкости. Не смотря, взял ближайшую, открыл и, намочив конец ткани, стал протирать руку. Для меня было важно рассмотреть рисунок брачной вязи. В какой-то момент я понял, что мои руки дрожат и саркастически усмехнулся. Дожился. Не ожидал от себя такого.
Когда рука пленницы стала чистая, я несколько секунд сидел неподвижно, не отводя от нее взгляда. Девять лет! Девять лет я ее искал и ждал, не зная, где она, и что с ней. Постоянно чувствовал себя виноватым в ее пропаже. Обвинял то ее, то себя. И вот где нашел? В подвале, связанную, грязную, без сознания. На меня накатила злость. Что же она делает? А если бы прилетел не я? И где ее ухажер?! О чем Оксана думала, освобождая дракона и главное - зачем?
Я еще раз посмотрел на лицо лежащей передо мной женщины. От той старухи, что помню, не осталось и следа. Шансов что узнал бы ее, встреть где-либо, не было. Все же рогоносец я. От последней мысли усмехнулся. Со сколькими чужими женами, в свое время, я неплохо проводил время, помогая дамам развеяться от скуки семейной жизни, при этом никогда не думал, что окажусь на месте одного из таких мужей.
- Мои комнаты готовы? - даже для меня мой голос прозвучал несколько расстроено.
- Да, конечно, Ваша Светлость.
- Хорошо. Отнесите туда женщину, после чего пришлите горничную, которая ее помоет. Так же принесите чистую одежду и вызовите лекаря.
Услышав мои приказы, стражники растерянно посмотрели на меня. Они не понимали, что здесь происходит. Впрочем, я также не понимал.
- Но как же так? Она же...
Договорить мужикам я не дал, перебив их.
- Моя жена, графиня, Оксана Владимировна Нилтон.
Мне показалось, или мой голос прозвучал несколько обреченно?
- Но ваша жена...
- Нашлась.
Последнюю фразу я почти прорычал, при этом таким взглядом окинув собравшихся, чтобы ни у кого не возникло желания, обронить еще хоть слово, или, тем более, еще что-то уточнять. Выполняя мой приказ, один из стражников тут же поднял, все еще находящуюся в бессознательном состоянии, графиню и понес в один из домов. Я последовал за ним, ловя на себе недоумевающие, обескураженные и жалостливые взгляды. Ненавижу, когда меня жалеют.