- О чем ты говоришь??? – возмутился ее спокойствию Зэйриэл. – Король сказал, что у него есть неоспоримые доказательства твоей измены государству! Ты это понимаешь?! Тебе уже никогда снова не стать королевой! И моли богов, чтобы у меня получилось спасти тебя от смерти.
- Да мне и не нужно это жалкое королевство, теперь это далеко не предел моих мечтаний! – усмехнулась эльфийка. – Ставки повысились, отец!
- Насколько повысились? – сощурился он.
- Так, что ты даже и представить себе не можешь! Когда все закончится, я возвеличу наш род! Мы будем самой уважаемой семьей не только в Лиргосе, но и во все мире. Просто доверься мне.
Глаза лорда Сэйдлира всего на секунду тщеславно заблестели, но тут же приняли свой обычный вид:
- Довериться?! Легко сказать, дочь! Я уже раз доверился тебе, когда ты, чтобы избавиться от полукровки убила Мийрону!
- Ты тоже считаешь, что это я убила свою родную дочь? - грустно улыбнулась Ирэннэль.
- А это не так?
- Думай как хочешь, - взгляд королевы стал непроницаемым. – Каждый верит в то, во что ему легче поверить. Но, признаюсь честно, мне пришлось не с руки, что король обо всем узнал именно сейчас. Я надеялась, у меня будет еще небольшой запас времени для осуществления плана. Очень жаль, что нас выдали.
- Завелся предатель?
- И я даже знаю кто, - сказала королева устремив свой взгляд в окно. Она вспомнила свою встречу с Кэйррэном незадолго до ее ареста. Ирэннэль застала сына в библиотеке. Он копался в старинных свитках, явно куда-то спеша.
- Здравствуй сынок, если бы случайно не наткнулась на тебя, так и не узнала бы о твоем возвращении домой. – Заговорила она.
- Добрый день, мама, – на секунду оторвал глаза от стола с бумагами Кэйррэн. – У меня сейчас много дел.
- Да, я все понимаю. Ты вырос, стал занятым… - сделала грустное лицо королева. – Такими темпами можно и совсем позабыть о своей семье. И о своих обязанностях в ней.
- Матушка, поверьте, вы не даете мне об этом забыть ни на минуту! – улыбнулся принц.
- Я просто выполняю свой материнский долг, – ответила на его улыбку Ирэннэль. – Что бы мой любезный сын всегда чтил свою семью и был ей верен. Так как прошла охота?
- Что? – недоуменно посмотрел на нее Кэйррэн.
- Ты ведь ездил на охоту дорогой, я интересуюсь, удалось ли вам убить зверя? – пояснила королева, обходя сына со спины.
- Все прошло отлично. Мы вышли на его след, он пока жив, но его судьба уже предрешена.
- Звучит печально, – проговорила она, незаметно доставая нож из-под складок своей юбки. – А это обязательно?
- Что?
- Убивать того зверя, он ведь не сделал тебе ничего плохого, – сказала Ирэннэль. Сын был сосредоточен на рассматривании пергаментов и стоял к ней спиной, нанести удар ножом сейчас практически не составляло королеве труда.
- Но что же ты предлагаешь, - произнес он, не отрывая взгляд от бумаг,- пощадить его сейчас и дать шанс этому чудовищу когда-нибудь погубить меня?
- Похоже, ты уже все решил, – в голове у королевы крутились слова учителя: «Он должен умереть! Сделай это своей рукой». После разговора с принцем, у Ирэннэль больше не оставалось сомнений, что именно он предал ее. Он все испортил, и теперь должен умереть. Да и ее господин требует крови Кэйррэна. Всего один точный удар, и все могло бы закончиться, но… это же ее сын! В его жилах течет та же кровь, что и в ее. Она вспомнила, в каких муках она даровала ему жизнь, и каково было ее счастье, когда она впервые увидела своего первенца. Нет, это было выше ее сил! Каким бы он ни был, что бы ни сделал, он ее сын! И это единственное, что еще имело значение в этом паршивом мире. - Я так понимаю, ты снова отправляешься на охоту?
- Конечно, на этот раз застану его врасплох.
- В таком случае, желаю тебе удачи! – сбивчиво пробормотала Ирэннэль, пряча нож в обратно в юбку. – Ведь у этого зверя наверняка острые когти и зубы.
- Спасибо мама, - обернулся к ней принц.
Ирэннэль кивнула ему и направилась в выходу, но вдруг остановилась в дверях и добавила:
- Только будь осторожен. Ведь в лесу так легко заблудиться, стоит выйти не та ту тропинку... и можно уже никогда не вернуться в отчий дом.
- Не волнуйся, я знаю короткую и единственно верную дорогу! – Отозвался он.
Ирэннэль больше ничего не сказала, она вышла из библиотеки, ни разу не обернувшись на сына.
А сейчас королева смотрела в окно и размышляла над тем, правильно ли она сделала, оставив сына в живых? Ведь если бы он умер, ей уже никто не смог бы помешать осуществить свой план. А ведь господин предупредил ее, что она больше всех пожалеет, если не убьет его. Но она проявила слабость, не смогла сделать это, из-за глупых эмоций, от которых, как ей казалось, избавилась уже давно. Она веками закаляла свою душу, потому что считала, что лишь с холодным сердцем можно принимать правильные решения и добиваться своих целей. Любовь - это самая главная слабость. Но оказывается, где-то внутри у нее все же была брешь, в которую и пробралась эта пресловутая материнская любовь, не позволившая королеве сделать все так, как нужно.