— Неа! — я отрицательно покрутила головой и, тоже убрав оказавшийся бесполезным меч, чмокнула подошедшего парня в нос. — Ты знаешь, я, как мне кажется, начинаю потихоньку привыкать к вашему безумному миру! А ты испугался? — ухмыльнувшись, в свою очередь поинтересовалась я. — И куда ты кинул второй нож? Промахнулся?
Коренев по-мальчишечьи надулся, схватил меня за руку и поволок через кусты в одному ему известном направлении. Впрочем, шли мы недолго: метрах в двадцати от места засады под кряжистым деревом, чем-то похожим на наш дуб, валялся еще один бандит. С ножом в глазнице и с обломком лука в левой руке.
— Я их почувствовал давно! — гордо заявил он, расправив плечи и сверху вниз глядя на меня. — Просто надеялся, что они передумают… Боялся тебя испугать еще раз…
— Я тогда не понимала, любимый! — прижавшись щекой к такой надежной руке, виновато пробормотала я и, нехотя оторвавшись от мускулистого, здоровенного «мечевого» предплечья, посмотрела ему в глаза. — У вас иначе нельзя… Пожалуй, частенько и у нас тоже… — на миг задумавшись, добавила я… — В общем, теперь я уже не та кисейная барышня, какой была раньше!
— Слава Создателю! — Коренев развернул меня к тропе, легонько шлепнул по попе, придавая начальное ускорение, и, стараясь, чтобы я не видела, вырвав нож из тела бандита, на ходу протирая, сунул его на место…
…Оказавшись в деревне, мы, скинув с себя пропыленную одежду, быстренько сполоснулись холодной водой в избушке на курьих ножках и тут же рванули на поиски Беаты…
Найти ее оказалось довольно легко: ее звонкий, высокий голос был слышен издалека: девушка развлекалась тем, что доводила до белого каления моих ухажеров, видимо, сникших в мое отсутствие и ставших легкой жертвой ехидной сестры Олега:
— Ну, бездельники? И как же вы сможете завоевать ее сердце, если вы меч толком удержать не можете? Что значит «выбила»? А клешни вам ваши на что? Ах слабенькие? Значит, вам не хватает тренировки! Что ж, я бы на вашем месте, чем слоняться без дела по пол дня, наблюдая, как бедная девушка пытается облегчить нам жизнь всякими заморскими штучками, лучше бы висели по деревьям, как груши… И вам — дело, и нам польза: хоть ворон с полей отгоните…
— Кажется, Хвостик оттаивает! — внимательно прислушиваясь к монологу сестры, усмехнулся Олег. — Здорово… А то я первые дни не мог из нее пары связных предложений вытрясти…
— Еще пару неделек, и все будет в порядке! — подтвердила я, общающаяся с Беатой гораздо больше ее вечно чем-то занятого братца.
Тем временем мы оказались на поляне, освещенной здоровенным костром, в неверном свете которого Жало преподавало воинскую науку и без того вымотанным Мерионом и Самиром ребятишкам… Увидев нас, она с лязгом отправила оба своих клинка в ножны и, с ехидной ухмылкой отдав ученичкам воинский салют, неторопливо направилась нам навстречу…
— Хвостик, лови! — внезапно выдохнул Олег, и корзинка со щенком взвилась в воздух. Стремительно рванувшись вперед, девушка легко подхватила почти зависшую в верхней точке траектории плетеную емкость, и, заглянув внутрь, вдруг села на землю и горько разрыдалась… Слезы лились из ее глаз нескончаемым потоком, срываясь с острого подбородка на грудь, промывая искрящиеся дорожки на покрытом пылью лице… Ошеломленно замерший на месте Олег не знал, куда деваться… Шпана мгновенно пропала с поляны, оставив взрослым самим разбираться с происходящим — попадать под горячую руку Ольгерда они не имели ни малейшего желания… Заметив, что рыдания Беаты понемногу стихают, я присела рядом с ней и, поглаживая ее, уже немного отросшие за время пребывания в деревне, волосы ладонью, понесла какую-то успокаивающую белиберду… Постепенно расслабляющаяся девушка, не отрывая взгляда от мрачно уставившегося на нас щенка, до крови кусала губы, стараясь приглушить горькие воспоминания о единственном друге, отдавшем за нее жизнь на Арене…
— …Беаточка, миленькая, ну посмотри, какой он славный! — в очередной, наверное, сотый раз пробормотала я, и, неожиданно для себя подняла безвольно лежащую на бедре руку Беаты и положила ее на загривок немного успокоившегося щенка… И тут произошло чудо: вместо того, чтобы отдернуть руку от мгновенно рванувшихся к ее пальцам зубов, она с счастливой улыбкой на лице принялась наблюдать за тем, как маленький злобный демон грызет ее руку!!!
— Тебе же больно! — испугалась я. — Рука вся в крови!
— Спасибо! — не отводя взгляда от беснующегося зверя, прошептала она и, наконец, высвободив пальцы из его пасти, добавила: — Я назову его Хмурым!
— Слава Создателю! — облегченно вздохнул Олег, усаживаясь рядом с нами и обнимая тут же припавшую щекой к его плечу сестру…
С этого момента жизнь в деревне превратилась в Ад: маленький, но безумно деловой исследователь носился по каким-то одному ему известным делам днем и ночью, уволакивая все, что считал нужным, к нашему дому, где, кроме нас с Олегом, в соседней комнате и жила его хозяйка. Практически каждое утро возле нашего крыльца выстраивалась очередь тех, кому не повезло ночью: отдавая очередной сапог из сыромятной кожи, изрядно пожеванный Хмурым, или тушку придушенной насмерть курицы, я каждый раз краснела до корней волос, пытаясь списать происшествие на молодость и глупость бойцового пса… Но это мало помогало: до тех пор, пока Беата не взялась за его воспитание всерьез, он успел до смерти замучить все небольшое население, включая нескольких дворняжек и всех без исключения свиней, овец и коз… Покрытые свежими шрамами от его острых, как иглы, зубов, затюканные животные старались забиться куда-нибудь подальше, стоило Хмурому появиться в пределах их видимости… Даже здоровенные хряки, не боящиеся никого и ничего, после нескольких попыток дать отпор растущему на глазах нахалу, поняли, что лучше его не злить, и стали прятаться вместе со всеми…
Тогда, расстроенный отсутствием всякого сопротивления со стороны домашнее живности, щенок начал исследовать окрестный лес… Пару раз притащив оттуда сначала птенцов, выпавших из гнезда, а потом пару зайчат, он был удостоен похвалы своей хозяйки, после чего понял, что охота — дело его жизни… И занялся ею со всем возможным пылом!
Однако его лафа длилась не долго: где-то через месяц он имел глупость что-то стырить у самого Деда, на чем крупно и погорел — не понимающий безделья Мерион живо устроил ему сладкую жизнь. Теперь, как минимум часов по пять в день Беата вместе со своим воспитанником отрабатывала сначала простые команды, а потом и приемы взаимодействия с бойцовым псом в бою! Я и не представляла, что такое может быть в принципе, но, оказалось, что Марк Иванович, как я иногда его еще называла, специалист и в этой, на мой взгляд, смежной с боевыми искусствами области.