— Убью! — сталь в голосе Коренева заставила меня на мгновение замереть: тело подо мной вдруг исчезло, и, чтобы остановить Олега, превратившегося в машину смерти, я нашла в себе силы связать несколько слов:
— У нас будет ребенок! Причем тут Эол?
— Ого! Правда? — радость, которая прозвенела в его голосе, мгновенно осушила мои слезы.
— Правда! — глупо улыбаясь, подтвердила я. — Ты рад?
Вместо ответа Олежка подхватил меня на руки, закружил по комнате, несколько раз подбросил под самый потолок, а потом вдруг замер:
— Это ему не повредит?
— Дурак! Еще только четвертая неделя!
— Здорово, Машутка! А что с Евгенией?
— Та же фигня! — хмыкнула я, рукавом размазывая слезы по лицу. — У нее будет девочка. А у нас — парень!
— Ты у меня молодец! — восхитился он. — А как отреагировала Женя?
— Упала в обморок! — захихикала я.
— Да ладно, не может быть! Она же сама врач! — не поверил Олег. — Чего ей пугаться?
— Не от страха! От радости! Оказывается, она не могла иметь детей! Что-то там по гинекологии. И не предохранялась. А тут неожиданно выздоровела… И залетела!
— Вот Деду сюрприз будет! — захохотал Олежка. — Теперь ему придется перестать ныть, что он одинок, и что мы, бестолочи, этого никак не можем понять…
— Слышь, ты, сюрприз! А ты подумал, что твоему сыну нужен отец? — вдруг ляпнула я. — Пора остепениться! А то все носишься со своим мечом, как оглашенный! Не пацан уже, чай!
— Где рожать собираешься, Маш? — язвительно поинтересовался он. — В деревне Лысой горы? Или в нормальном роддоме? На Землю хочешь?
— Ага! — призналась я. — Там ванны, бидэ, кремики…
— Вот и я там прижился… Решим все проблемы, и остепенюсь… наверное…
— Врешь ты все, Коренев! И все равно я тебя люблю!!!
— Я — тоже! — Олег аккуратно положил меня на кровать, запер дверь и, пристроившись рядом, пощекотал меня под коленкой. — Слушай, Маш, а можно я тебя поцелую в пузо?
— Только осторожно! — милостиво разрешила я, и тут же взвыла: — это не пузо!
— А ты против?
Я подумала, прикрыла глаза, прислушалась к ощущениям и тихонечко прошептала:
— Пожалуй, что нет…
Глава 64.
Переход прошел буднично — стоило зажмуриться и, посидев в темноте секунд двадцать, открыть глаза, как перед нами возник весенний подмосковный лес, еще кое-где влажный, толком не просохши, но уже вовсю радующийся наступающему теплу… Оба джипа, сверкая никелированными «кенгурятниками», стояли задом к просеке, нам пришлось порядком потрудиться, чтобы, не посадив их днищем в размякшую землю, все-таки развернуть их мордами к трассе.
Хранитель грустно улыбался, стоя в черном пламени Врат и, дождавшись, пока мы разберемся с маневрами, помахал нам рукой, а потом произнес загадочную в своей простоте фразу:
— Поймете — вернетесь… Я буду ждать…
— Не понял? — удивился я.
— Пока, видимо, не время… — пожал плечами Эол и шагнул назад, в поглотившую его тьму…
— У вас неделя на раздумья! — донесся его голос откуда-то из глубины Врат, они медленно поблекли и исчезли…
Задумчиво потрепав свой ус, Дед дал команду двигаться, мы расселись по машинам и тронулись в сторону города…
До Новой Риги добрались минут за сорок, пару раз чуть не вляпавшись в грязь, а потом, уже на заляпанных по самую крышу машинах, разогнались километров до ста…
Беата, сидящая на переднем сидении, рядом с Гариком, обалдевшими глазами смотрела по сторонам, пытаясь привыкнуть к скорости, и без умолку трещала. Ее интересовало все — сколько шагов в километре, был ли я в Волоколамске, как называется вот эта машина, которую мы только что обогнали, а что значит надпись «V6» на багажнике Ауди и т. д. Всю дорогу до окружной я не закрыл рта, исправно отвечая на ее вопросы, а потом, когда пришла пора въезжать в город, попросил ее отложить расспросы на более поздний срок: надо было миновать посты ГИБДД, а наши машины наверняка числились в розыске.
По крупным дорогам ехать было бессмысленно — висевшие над каждой полосой камеры автоматически сверяли номера машин с базой данных, и мы решили проехать через Строгино. Попытка удалась: занятый какой-то «Маздой» гиббд-дешник не обратил на наши машины никакого внимания, и вскоре мы остановились около станции метро Щукинской, чтобы угостить Хвостика мороженным.
Тронуться с места не удалось: Беата, распробовав лакомство, потребовала еще порцию, потом увлеклась «Спрайтом», шоколадками и бананами — если бы не обещание, что там, где мы будем ночевать, всего этого будет навалом, девушка бы ни за что не согласилась бы покинуть такой гостеприимный ряд ларьков и магазинчиков… Впрочем, останавливались мы не зря: пока я знакомил сестру с прелестями цивилизованного мира, Сема и Володька приобретали мобильные телефоны, автомобильные зарядники и кучу сим-карт — пользоваться старыми номерами было бы глупо.
Здорово, что уходя из дому, Наставник забрал с собой все наши сбережения — по нашим подсчетам, на первое время ста с небольшим тысяч долларов, которые у меня были, должно было хватить. А потом мы собирались добраться и до заначек ребят.
Следующим пунктом назначения оказалась гостиница «Минск» — Глаз, обаяв администратора, без всяких документов снял на неделю три номера «Люкс». В один вселился он с Семой и Гариком, второй заняли Евгения с Дедом, а третий — Беата, Маша и я: жить одной Хвостик категорически отказалась…
Оставив вещи под присмотром Мериона, мы разбежались: Гарик с Семой умотали "сбрасывать паленые тачки", и покупать новые машины — передвигаться по городу пешком в наши планы не входило, а я и Володька с дамами отправились за покупками, благо магазинов в округе было завались…
За время нашего отсутствия Тверская не изменилась — гудели еле ползущие к центру машины, светила набившая оскомину реклама, толпы пешеходов, не замечая идущих навстречу, ломились по своим делам — в общем, все было, как обычно.
Добравшись до Пушкинской площади, мы полюбовались на кинотеатр «Россия», купили ненасытной Беате мороженного и продолжили прогулку в сторону Охотного ряда. Десятиминутная прогулка до подземного торгового центра выбила Хвостика из колеи — несмотря на гипновнушения Хранителя, новых впечатлений оказалось для нее слишком много: спускаясь по эскалатору, она изо всех сил вцепилась мне в руку и тихонько прошептала мне на ухо, что ей страшно.