Достав из кармана золотой колокольчик, Лорд протянул его Торну. У него на глазах тот вставил на место золотой язычок и покачал рукой, пытаясь позвонить. Однако вместо чистого звона раздался лишь глухой стук.
— Золото слишком мягкое, — объяснил Торн. — Но, полагаю, вам необходимы и другие доказательства того, кто я такой.
Лорд молчал.
Торн посмотрел ему в глаза.
— Там, где императорское дерево и Бытие, ждет Шип. Используйте те слова, которые привели вас сюда. Успех придет, если будут произнесены ваши имена и образован колокол.
Он помолчал.
— Вы Ворон и Орел. А я тот, кого вы ищете.
Торн произнес эти слова шепотом, но на безукоризненном русском языке.
ГЛАВА 43
Опешивший Лорд молча смотрел на него.
— Мы можем пройти к вам в номер? — спросил Торн.
Они молча поднялись на второй этаж. Как только дверь в номер была заперта на замок, Торн сказал по-русски:
— Никогда не думал, что мне придется увидеть колокольчик и услышать эти слова. Я десятилетиями хранил язычок, зная, что предстоит сделать, если представится такой случай. Мой отец предупредил, что этот день обязательно придет. Сам он прождал шестьдесят лет, но так и не дождался. Перед смертью отец сказал, что это произойдет на моем веку. Я ему не поверил.
Все еще оглушенный, Лорд указал на колокольчик и спросил:
— Почему он называется «адским колоколом»?
Торн подошел к окну и уставился на улицу.
— Это из Радищева.
Лорд узнал фамилию.
— Он цитировался на золотом листке, оставленном в сан-францисском банке.
— Юсупов был большим поклонником Радищева. Он любил русскую поэзию. В одном из произведений Радищева говорится: «Колокол ударяет. И се пагуба зверства разливается быстротечно. Мы узрим окрест нас меч и отраву… смерть и пожигание». На мой взгляд, очень подходящие слова.
Лорд постепенно приходил в себя. Помолчав, он спросил:
— Вы следите за тем, что сейчас происходит в России? Почему вы не заявили о себе?
Торн отвернулся от окна.
— Мы с отцом много спорили на этот счет. Отец был ярым монархистом, настоящей старой закалки. Он был лично знаком с Феликсом Юсуповым. Неоднократно встречался с ним. Я же всегда полагал, что время самодержавия давно прошло. И в современном обществе нет места таким архаичным понятиям. Но отец был убежден, что кровь Романовых возродится. И вот это происходит сейчас. Меня учили молчать и не открывать, кто я такой, до тех пор, пока не придут Орел и Ворон и не произнесут нужные слова. Все остальное надлежало считать ловушкой, расставленной нашими врагами.
— Русский народ хочет вашего возвращения, — сказала Акулина.
— Степан Бакланов будет расстроен, — заметил Торн.
Лорду показалось, что в этих словах прозвучала искорка веселья. Он рассказал Торну о своем участии в работе Царской комиссии и о том, что произошло за последнюю неделю.
— Именно поэтому Юсупов надежно спрятал нас. Ленин хотел уничтожить всех, в чьих жилах текла хоть капля крови Романовых, опасаясь реставрации монархии. Лишь потом, осознав, что Сталин будет для страны многократно хуже любого царя, Ленин понял, что совершил ошибку, расправившись с царской семьей.
— Господин Торн… — начал было Лорд.
— Пожалуйста, зовите меня Михаилом.
— Быть может, более подобающим будет титул «ваше императорское величество»?
Торн нахмурился.
— Определенно, мне будет трудно к нему привыкнуть.
— Вам угрожает смертельная опасность. Насколько я понял, у вас есть семья?
— Жена и двое сыновей, оба учатся в колледже. Я еще ни о чем с ними не говорил. На этом условии особенно настаивал Юсупов. Полная анонимность.
— Необходимо все рассказать им и вашим сестрам, о которых вы говорили.
— Я собираюсь всем все рассказать. Но я не знаю, как отнесется моя жена к тому, что ей предстоит стать царицей. Старшему сыну тоже придется привыкать к новому положению. Теперь он цесаревич, наследник престола, а его брат — великий князь.
У Лорда было так много вопросов, но больше всего он хотел узнать только одно.
— Вы можете нам рассказать, как Алексей и Анастасия оказались в Северной Каролине?
И Торн рассказал историю, от которой у Лорда по спине побежали мурашки.
Все началось вечером 16 декабря 1916 года, когда Феликс Юсупов угостил Григория Распутина тортом и вином, отравленными цианистым калием. Но яд не смог убить жертву, и тогда Юсупов выстрелил старцу в спину. Когда и пуля не довершила дело, сообщники Юсупова загнали пытавшегося спастись бегством Распутина в заснеженный двор и расстреляли. Они бросили тело в полынью в замерзшей Неве, довольные сделанным делом.