Зажимая рану рукой, чтобы остановить кровотечение, Лорд посмотрел на Майкла Торна. Адвокат сидел совершенно неподвижно. Он не произнес ни слова и никак не отреагировал на выстрел.
— Да, вы настоящий русский, — сказал Хейес, обращаясь к нему. — У вас такой взгляд. Я много раз видел его в России. У русских нет сердца, ни у одного.
— Я не Степан Бакланов, — едва слышно произнес Торн.
Хейес прыснул.
— Надо думать. Полагаю, вы смогли бы править этими болванами. Для этого нужны стальные нервы. Чем отличались все великие цари. Уверен, вы понимаете, что вас нельзя выпустить отсюда живым.
— Отец предупреждал о таких людях, как вы. Предостерегал меня. А я считал, у него просто мания преследования.
— Кто бы мог подумать, что советская империя окажется такой хрупкой? — усмехнулся Хейес. — И уж тем более кто бы мог предположить, что русский народ захочет вернуть царя?
— Феликс Юсупов, — напомнил Торн.
— Очко в вашу пользу. Но теперь все это не имеет значения.
Хейес обратился к Орлегову:
— Феликс, отведите нашего дорогого наследника и эту женщину в лес и сделайте то, что у вас получается лучше всего.
Ухмыльнувшись, русский следователь шагнул вперед и схватил Акулину. Лорд попытался вскочить, но Хейес прижал к его горлу дуло пистолета.
— Сиди смирно!
Прищуренный рывком выдернул Торна из кресла и приставил к затылку дуло карабина. Акулина начала вырываться. Орлегов обвил рукой ее шею и потянул вверх. Акулина судорожно задергала ногами в воздухе и закатила глаза, лишившись возможности дышать.
— Прекратите! — крикнул Лорд.
Хейес сильнее вдавил ему в шею пистолет.
— Тейлор, скажи, чтобы они остановились!
— А ты ей скажи, чтобы она была хорошей девочкой, — ответил Хейес.
Лорд не знал, как сказать Акулине, чтобы она спокойно пошла на смерть.
— Не надо, — наконец тихо промолвил он.
Она перестала вырываться.
— Не здесь, Феликс, — сказал Хейес.
Орлегов ослабил захват, и Акулина бессильно опустилась на пол, стараясь отдышаться. Лорду хотелось броситься к ней, но он не мог. Орлегов схватил Акулину за волосы. Казалось, боль вернула ее к жизни.
— Встань! — по-русски приказал Орлегов.
Акулина с трудом держалась на ногах. Орлегов подтолкнул ее к входной двери. Торн вышел на улицу первым, за ним — Прищуренный.
Дверь закрылась.
— Кажется, тебе эта женщина небезразлична, — заметил Хейес, переходя на английский.
Пистолет по-прежнему был прижат к горлу Лорда.
— А тебе какое дело?
— Никакого.
Хейес убрал пистолет. Лорд упал в кресло. Боль в плече усилилась, ярость застилала глаза.
— Это ты приказал убить в Стародубе Максимовых?
— Ты не оставил нам выбора. Ненужные свидетели и все такое.
— А Бакланов — безвольная пешка?
— Россия подобна девственнице. В ней столько наслаждений, которые еще никто не пробовал. Но чтобы выжить, нужно играть по русским правилам, а они жестче, чем где бы то ни было. Мне пришлось приспосабливаться. Для русских убийство — приемлемое средство достижения цели. Больше того, предпочтительное средство.
— Тейлор, что с тобой произошло?
Хейес сел, продолжая держать пистолет наготове.
— Пожалуйста, не надо сентиментальной ерунды. Я поступал так, как нужно. Никто в компании не жаловался на щедрый поток гонораров. Иногда, чтобы добиться великих целей, приходится идти на риск. И по-моему, держать в своих руках российского царя — дело стоящее. Все было устроено идеально. Кто мог предположить, что до сих пор жив прямой наследник?
Лорду захотелось броситься на своего коварного босса, но тот, похоже, почувствовал его ненависть.
— Даже не думай об этом, Майлз. Я пристрелю тебя еще до того, как ты успеешь подняться из кресла.
— Надеюсь, дело того стоит.
— По сравнению с ним юридическая практика — дерьмо собачье.
Лорд решил потянуть время.
— И как ты намереваешься обуздать все это? У Торна есть сыновья. Наследники престола. Им тоже все известно.
— Неплохой ход, — усмехнулся Хейес. — Вот только вся беда в том, что жена и дети Торна ровным счетом ничего не знают. Так что моя проблема заканчивается здесь. Слушай, ты сам во всем виноват. Если бы ты делал только то, что я тебе говорю, все было бы в порядке. Но ты вместо этого отправился сначала в Санкт-Петербург, затем в Калифорнию и ввязался в то, что тебя нисколько не касалось.
— Ты меня убьешь, Тейлор?
В его голосе не прозвучало ни тени страха. Он сам удивился.
— Нет. Но эти двое тебя убьют. Они взяли с меня слово, что без них я тебя пальцем не трону. Ты им не нравишься. А я не могу разочаровать своих подручных.