— А теперь, господин Максимов, — сказал Сталин, — я расскажу, что нам известно. Вчера сюда заходили некий американец по имени Майлз Лорд и русская женщина Акулина Петрова. Они спрашивали вас о Николае Максимове, человеке, о котором вы, по вашим словам, отродясь не слышали. Я хочу знать, кто такой этот Николай Максимов и почему Лорд и женщина его ищут. Вам известен ответ на мой первый вопрос, и я убежден, что у вас есть ответ и на второй.
Максимов покачал головой.
— Очень неразумное решение, господин Максимов.
Оторвав от мотка короткую полоску изоленты, Прищуренный протянул ее Сталину. Похоже, они не в первый раз проделывали такое. Смахнув с загорелого лба прядь волос, Сталин нагнулся к Максимову и налепил изоленту ему на нос.
— Если я плотно сожму изоленту, нос ваш окажется закупорен. У вас в легких останется немного воздуха, но совсем ненадолго. Через считаные минуты вы задохнетесь. Хотите попробовать?
Сталин крепко прилепил изоленту к коже.
Эта изолента использовалась для герметизации вентиляционных труб и не пропускала воздух. Глаза у Максимова вылезли из орбит. Кожа, быстро сменив несколько оттенков, наконец остановилась на пепельно-сером. Пленник беспомощно качался на стуле, тщетно пытаясь дышать, но Кроманьонец крепко удерживал его сзади.
Сталин небрежным движением отлепил изоленту от рта Максимова. Несчастный тотчас же судорожно глотнул воздух.
— Пожалуйста, ответьте на мои вопросы, — сказал Сталин.
Максимов лишь шумно дышал.
— Вижу, господин Максимов, храбрости вам не занимать. Правда, я не знаю, ради чего вы себя так ведете. Но мужество ваше достойно восхищения.
Сталин помолчал.
— Когда мы приходили к вам, ваша жена пригласила нас в дом. Такая очаровательная женщина. Мы мило поговорили, и она рассказала, где вас найти.
Наконец у Максимова на лице мелькнул страх.
— Не беспокойтесь, — продолжал Сталин, — с ней все в порядке. Она считает, что мы работаем на правительство и проводим здесь официальное расследование. И только. Но я вас уверяю, что та процедура, которую мы проделали с вами, так же прекрасно действует и на женщин.
— Проклятая мафия!
— Мафия тут ни при чем. Все гораздо серьезнее, и вы, полагаю, это прекрасно понимаете.
— В любом случае вы меня убьете.
— Но я даю слово, если вы расскажете то, что я хочу знать, вашу жену никто пальцем не тронет.
Рыжеволосый русский задумался.
— Вы верите мне? — невозмутимо спросил Сталин.
Максимов ничего не сказал.
— Если вы будете и дальше молчать, пусть у вас не остается сомнений: я пошлю людей за вашей женой. Ее привяжут к соседнему стулу, и вы увидите, как она умрет от удушья. После чего, наверное, я подарю вам жизнь, чтобы вас до самой смерти мучили воспоминания.
Сталин говорил со спокойной решимостью, словно вел деловые переговоры. На Хейеса произвело впечатление, с какой легкостью этот красивый мужчина, одетый в джинсы от Армани и кашемировый свитер, сеял ужас.
— Николая Максимова давно нет в живых, — наконец сказал Максимов. — Его сын Василий живет в деревне, километрах в десяти к югу от города по шоссе. Я не знаю, зачем Лорд искал Николая. Василий приходится мне двоюродным дядей. Наша семья всегда держала кафе в городе, с указанием фамилии на вывеске. Так попросил нас Василий, и я выполнил его просьбу.
— Господин Максимов, я полагаю, вы лжете. Вы, случайно, не член «священного отряда»?
Максимов молчал. Судя по всему, существовали пределы его готовности сотрудничать.
— Нет. В этом вы ни за что не признаетесь. Вы принесли присягу царю.
— Спросите у Василия, — сверкнул глазами Максимов.
— Обязательно спрошу, — сказал Сталин и подал знак своим подручным.
Прищуренный снова залепил Максимову рот изолентой.
Русский задергался на стуле. От его попыток освободиться стул с грохотом рухнул на пол.
Через минуту страдания Максимова закончились.
— Настоящий мужчина, встал на защиту жены, — заметил Сталин, глядя на труп. — Таким можно только восхищаться.
— Вы сдержите слово? — поинтересовался Хейес.
Сталин бросил на него взгляд, проникнутый искренней обидой.
— Разумеется. За кого вы меня принимаете?
ГЛАВА 29
18 часов 40 минут
Свернув с раскисшей грунтовой дороги, Лорд оставил машину в лесу. Прохладные сумерки перешли в холодную безлунную ночь. Лорда не радовала необходимость раскапывать захоронение, сделанное больше тридцати лет назад, но выбора не было. Теперь он поверил, что двоим Романовым удалось спастись. Смогли ли они впоследствии добраться до безопасного места и завести потомство — это уже другой вопрос, и, похоже, существовал только один способ найти на него ответ.