— Оно и видно! — фыркнул он. — Ох уж эти походы на чужие территории! Котам следует держаться своей земли, вот что я скажу.
Синегривка похолодела. Неужели он догадался, что она врет? Синегривка испуганно посмотрела в глаза целителю. Может быть, Звездное племя предупредило его о том, что происходит между ней и Желудем?
— Ладно, вылизывай ранку почаще, а если начнет опухать и дергать, приходи ко мне, я дам тебе мазь против воспаления, — бросил Пышноус и пошел к детской.
Если бы Звездное племя не хотело, чтобы она встречалась с Желудем, оно бы, наверное, предупредило Пышноуса, и тот попытался остановить ее. Но он ничего такого не сделал. Может быть, Звездное племя не против, чтобы это случилось? Возможно, это ее судьба?
— Ох, как же я ненавижу неизвестность! — простонала Кривуля.
Синегривка приподняла голову и посмотрела на нее.
— Не волнуйся, они скоро вернутся.
Она пришла в детскую, чтобы поддержать Кривулю, пока боевой отряд устанавливал новую границу на Нагретых Камнях. Но мысли ее были далеки и от Кривули, и от Нагретых Камней. Она думала о Желуде. Что он ей скажет? И что она ему скажет? Вдруг она сделает какую-нибудь глупость, например, от волнения запутается в собственном хвосте и растянется на земле? Синегривка посмотрела на блестящую от росы поляну. Луна вставала над лесом.
— Как ты думаешь, битва будет? — серая кошка с тревогой посмотрела на Синегривку.
Та насторожила уши, пытаясь расслышать боевые крики вдали. «Неужели Ледозвезд все-таки решит сражаться? Интересно, каким котам он поручит защиту скал?»
Послышался грохот камушков, скатывающихся по склону холма. Синегривка села, пытаясь унять бешено колотившееся сердце.
— Вы победили? — крикнула она, когда Солнцезвезд первым вбежал в лагерь.
— Эти рыбомордые трусы не явились? — проворчал Остролап.
— Они даже свои метки не стали обновлять, — весело сообщил вбежавший следом Вихрегон.
Невероятное облечение охватило Синегривку.
«Желудь цел и невредим!»
Солнцезвезд величаво окинул взглядом своих воителей.
— Отныне ни одно племя не посмеет оспаривать наши границы!
Кривуля радостно заурчала, когда Птицехвост подбежал к ней и прижался щекой к ее щеке.
— Теперь даже в Голые деревья у наших котяток будет вдоволь дичи, — промурлыкал он.
Синегривка встала. Какое-то настроение сейчас царит в Речном племени? Вдруг Речные коты настолько подавлены, что Желудь раздумает встречаться с Грозовой кошкой? Но она все равно придет к Четырем деревьям. И если Желудь чувствует хотя бы половину той тревоги и муки, которая гложет ее изнутри, он тоже будет там.
— Давайте отпразднуем это событие! — воскликнул Пятнистый, подбегая к куче с добычей. Он начал обносить соплеменников свежей едой.
Синегривка сощурила глаза. К чему все эти празднества? Неужели нельзя просто разойтись по своим палаткам и уснуть? У нее даже когти зачесались от досады. Теперь племя не скоро угомонится. А когда она, наконец, сможет выскользнуть из палатки, Желудь, наверное, уже уйдет, не дождавшись! И решит, что она не захотела прийти!
«Великое Звездное племя, что я делаю?»
Неужели она в самом деде готова тайком убежать из лагеря на встречу с Речным котом? У Синегривки подкосились лапы. Уж не сошла ли она с ума?
Буран пододвинул к ней воробья.
— Иди к нам! — позвал он.
Белый воин лежал рядом с Львиногрнвом и Златошейкой, которые с удовольствием лакомились жирной осенней белкой.
Синегривка пожала плечами. Есть ей не хотелось, но она не могла допустить, чтобы соплеменники обратили внимание на ее вялость. Чего доброго, пошлют ее к Пышноусу, и тогда ей уже не выкрутиться! Синегривка подошла к Бурану и заставила себя откусить большой кусок воробья. На вкус мясо показалось ей пресным, как сухая кора.
Сердце у нее бешено колотилось от нетерпения. Когда же, наконец, все разойдутся по палаткам? Но сегодня все было против нее. Луна уже высоко стояла над верхушками деревьев, когда Грозовые коты, позевывая, начали расходиться. Синегривка потянулась и сделала вид, что тоже зевает. Она никогда еще не чувствовала себя такой бодрой, однако молча вошла в палатку, всем своим видом давая понять, что валится с лап от усталости.
Луна уже начала заметно округляться, но в палатке было темно. По дороге к своему гнездышку Синегривка нечаянно наступила на Златошейку.
— Ой, прости, — прошептала она, когда Златошейка недовольно заворчала.
Свернувшись на своей подстилке, она стала ждать, пока улягутся остальные. Как назло, этой ночью воины никак не хотели успокоиться и продолжали обсуждать события минувшего дня.