— Коготь тоже хотел вмешаться, — продолжала Пестролапая. — Остролапу пришлось сесть на него верхом, чтобы удержать от драки. Ты не представляешь, как взбесился Кедрозвезд! Такой позор перед всем Советом! Он приказал Ломаке целый месяц убираться в палатке старейшин. Видела бы ты морду Клокастого, когда тот услышал это! Он пришел в ярость. И вел себя так, словно гордится поведением этого ненормального оруженосца, который не умеет себя вести на Совете и не уважает небесных предков! — Пестролапая сокрушенно покачала головой. — Мне кажется, в последнее время племя Теней превращается в свору сумасшедших лисиц!
Синегривка устало закрыла глаза и, свернувшись в своем гнездышке, думала о Желуде до тех пор, пока веки ее не отяжелели.
Но Пестролапая выложила еще не все новости. Оказывается, племя Ветра уже растеряло весь нагулянный жирок и, похоже, страшно голодает. А Речное племя ведет себя так, словно никогда не владело Нагретыми Камнями.
Синегривка задремала.
— Я прекрасно понимаю, почему ты сегодня отказалась идти на Совет, — заговорщически прошептала Пестролапая, и Синегривка резко очнулась от дремоты. — Умница, все правильно. Тебе сейчас нужно беречь себя.
— Что?
— Ты уже сказала Солнцезвезду?
«Что я должна ему сказать?» — похолодела Синегривка.
У нее вдруг тревожно забилось сердце. Неужели Пестролапая что-то пронюхала? Вдруг на Совете ее тайна каким-то образом вышла наружу?
— О чем? — дрожащим голосом выдавила она.
Пестролапая изумленно вытаращила глаза.
— Как о чем? О том, что ты ждешь котят, мышеголовая!
«Жду котят? Этого не может быть!»
Синегривка в ужасе уставилась на соседку.
«Откуда она знает?»
— Ах, дорогая, не переживай! Уж я-то знаю, что творится с нервами в такой период, — проворковала Пестролапая, ласково погладив ее хвостом. — Сама через это прошла. Тем более, когда ждешь первенцев!
Теперь и Розохвостка проснулась и подняла голову.
— Синегривка! Ты ждешь котят? Почему же ты мне ничего не рассказала? А Дроздовик уже знает?
— Тише ты! — в отчаянии прошипела Синегривка.
Розохвостка наклонилась к ней поближе.
— Извини, — шепнула она. — Это я от радости! Я же видела, что между вами с Дроздовиком что-то происходит! Ах, ну почему ты такая скрытная? Я так счастлива за вас. Дроздовик будет прекрасным отцом.
Пестролапая пошевелила ушами.
— А я и не знала, что вы с Дроздовиком уже вместе.
«Потому что между нами ничего нет!» — хотелось крикнуть Синегривке. Она прикусила язык.
— Не говорите ему пока, — попросила она.
— Ну конечно, — закивала Пестролапая. — Разумеется, ты должна сама сказать ему. Я понимаю. Только не затягивай. Ты очень быстро округляешься, Синегривка. Скоро это заметят не только кошки, но и все коты!
Когда Пестролапая и Розохвостка улеглись, Синегривка села и стала смотреть в темноту палатки.
«Это моя вина, — беззвучно шептала она. — Лунница, Белогривка, простите меня. Я не хотела, чтобы это произошло!»
Когда забрезжило утро, она тяжело поднялась и впервые почувствовала тяжесть в животе. Как она могла до сих пор не замечать этого? Снаружи воины уже окружили Змеезуба, распределявшего дневные обязанности. Пятнистый какое-то время назад перебрался в палатку целителей и фактически сложил с себя обязанности глашатая.
Синегривка тяжело прошла мимо воинов и подошла к палатке предводителя. У порога она остановилась и робко позвала:
— Солнцезвезд? Я хотела поговорить с тобой.
— Синегривка? — раздался из глубины пещеры негромкий голос Солнцезвезда. — Заходи.
Подавив тошноту, Синегривка раздвинула полог лишайника и вошла внутрь.
Солнцезвезд сидел на своей подстилке и умывался.
— Ты здорова?
— Не совсем, — ответила Синегривка. — Плохо себя чувствую. Можно мне не ходить в патрули?
Солнцезвезд склонил голову набок.
— Съела что-то?
— Наверное.
— Конечно, отлежись. Но если к полудню не почувствуешь себя лучше, непременно загляни к Пышноусу.
— Мне нужно подышать свежим воздухом, и все пройдет, — заверила Синегривка, пятясь к выходу. Потом, не оглядываясь, бросилась на поляну. Ей не терпелось поскорее очутиться в лесу, где можно хоть немного побыть в тишине и одиночестве.
Дроздовик отделился от группки воителей и догнал ее у выхода.
— Ты в порядке?
— Все хорошо, — буркнула Синегривка, не поднимая глаз. Уши у нее горели от стыда. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Как она могла так вести себя вчера во время разговора с Пестролапой и Розохвосткой? Ведь она фактически подтвердила, что Дроздовик — отец ее котят!