Я улыбнулся и поцеловал её.
— Я собираюсь рассказать тебе всё.
Тут мне пришло на ум, что тысячи мужей и жён, должно быть, говорят эту самую фразу, не имея никакого намерения объяснять “всё”. Я пожалел, что не сказал что-нибудь менее вульгарное и банальное.
— Да, я слушаю.
— Хорошо, и слушать ты должна внимательно, так как то, что я должен сказать – серьёзно, очень серьёзно. Но я не хочу рассказывать ту же самую историю дважды. Зови сына, чтобы я мог рассказать вам обоим.
*****
Три часа спустя я в основном закончил свой отчёт о необычайном приключении, в которое попал. Лина, наименее доверчивый член семьи, когда дело касается таких вопросов, по выражениям и определённым интонациям моего голоса выявила, что со мной произошло действительно что-то очень серьёзное. Когда проживёшь с человеком двадцать семь лет, некоторые вещи невозможно понять неправильно.
Меня осадили вопросами, особенно мой сын, поскольку он всегда верил в существование других планет, населённых разумными существами.
— У тебя есть доказательство? ― спросила Лина.
Мне припомнились слова Тао: “Они ищут доказательств, Мишель, и всегда ещё больше доказательств.” Меня немного расстроило, что этот вопрос поступил от моей собственной жены.
— Нет, никакого, но когда ты прочитаешь книгу, которую я должен написать, ты будешь знать, что я говорю правду. Тебе не надо будет “верить” ― ты будешь знать.
— Ты можешь представить себе, как я скажу своим друзьям: “Мой муж только что вернулся с планеты Тиеоба”?
Я попросил её ни с кем на эту тему не говорить, поскольку мне было велено не говорить, а сначала написать. Я чувствовал, что в любом случае так лучше, так как слова могут потеряться на ветру, в то время как написанное останется.
Прошли дни и месяцы, и теперь книга закончена. Всё, что остаётся сделать – это её опубликовать. По этому поводу Тао заверила меня, что будут некоторые проблемы. Это было ответом на вопрос, который я задал в космическом корабле во время возвращения на Землю.
“Космический корабль” ― как много мыслей навевает это слово …
*****
В тот последний вечер на пляже Тао указала на крохотную звездочку ― солнце, которое сейчас заставляло меня потеть. Тогда мы сели на летающую платформу и направились на космическую базу – быстро и без единого произнесённого слова. Космический корабль, готовый к немедленному отправлению, ждал нас. Во время нашего короткого путешествия к базе я заметил в темноте, что ауры моих спутников не сияли так ярко, как обычно. Цвета были более приглушёнными и находились ближе к их телам. Меня это удивило, но я ничего не сказал.
Когда мы поднялись на борт космического корабля, я предположил, что мы отправляемся в поездку, быть может, с определённой миссией, на какую-нибудь близлежащую планету. Тао мне ничего не сказала.
Взлёт прошёл обычным порядком и был не богат событиями. Я наблюдал, как быстро уменьшалась золотистая планета, полагая, что вернусь через несколько часов или, может, на следующий день. Прошло несколько часов, прежде чем Тао наконец вновь обратилась ко мне.
— Мишель, я знаю, ты заметил нашу печаль. Она самая настоящая, так как некоторые расставания бывают печальнее других. Мои товарищи и я очень привязались к тебе и, если мы грустим, то потому, что в конце этого путешествия нам придётся расстаться. Мы везём тебя обратно на твою планету.
Я снова почувствовал приступ боли сбоку живота.
— Я надеюсь, ты не будешь держать на нас зла за то, что мы улетели так быстро. Мы сделали так, чтобы избавить тебя от сожалений, которые всегда бывают, когда покидаешь любимое место ― а я знаю, что ты безмерно любишь нашу планету и нашу компанию. Трудно не думать: “Это ― моя последняя ночь” или “Я вижу это или то в последний раз”.
Я опустил глаза, и мне было совершенно нечего сказать. Некоторое время мы молча сидели вместе. Я чувствовал тяжесть, как будто на мои конечности и органы повесили гири. Я медленно повернул голову в сторону Тао, украдкой посмотрев на неё. Она казалась даже ещё грустнее, и не хватало чего-то другого. Вдруг я понял ― её ауры.
— Тао, что происходит со мной? Я больше не вижу твою ауру.
— Это нормально, Мишель. Великие Таори дали тебе два дара ― способность видеть ауры и понимать языки, чтобы они служили инструментами для твоего обучения, но только на ограниченное время. Это время только что истекло, но не печалься по этому поводу. В конце концов, это дары, которых у тебя не было, когда ты впервые присоединился к нам. То, что ты действительно берёшь с собой назад ― это знание, из которого ты и миллионы твоих соплеменников смогут извлечь пользу.