То ли я слишком устала, то ли действительно поверила Филиппу, но как только голова коснулась подушки, тут же вырубилась. Снов не было, проснулась я далеко за полдень и почувствовала себя значительно лучше. Силы вернулись, а с ними и способность размышлять.
Выбор у меня небогатый. К Вике точно нельзя — даже если охотник покинул тело Славика, нет гарантий, что он не вернется. Если верить Филиппу, выследить меня он не может, но может узнать — а это плохо.
Значит, придется затаиться. Проблема глобальная — нужно на что‑то жить, даже если съеду в бабушкин дом. На работу возвращаться стремно, да и не факт, что возьмут обратно. Влада не стоит сбрасывать со счетов, к тому же охотник мог уже выяснить все про меня. Искать новую работу — сродни рулетке. Если повезет, найду быстро, но поиски могут и затянуться, а с деньгами у меня туго. Совсем туго — откладывать я никогда не умела. В последнее время полагалась на Матвея, ведь он уверял, что позаботится обо мне. В жизни ничто не вечно — теперь я это поняла.
Братья Макаровы особого доверия не внушали. Слишком заботливые. С чего бы? Тем более, не понимала, зачем им рисковать и спасать меня от охотника.
Кто такие атли? Почему на них охотятся?
В общем, куча вопросов, и ни одного ответа. Что ж, возможно, я получу часть из них сегодня.
Филипп суетился на кухне, и по квартире распространялись чарующие ароматы. Желудок заурчал, требуя свое, и я вспомнила, что не ела почти сутки. С этими погонями совершенно вылетело из головы. Странно, ведь поесть я любила в любых ситуациях. Жадно втягивая вкусные запахи, смущенно остановилась в проеме кухонной двери. Все же чудно ночевать в квартире незнакомца, к такому я не привыкла.
Словно почувствовав мое приближение, Филипп обернулся и расплылся в улыбке.
— Проснулась, соня? Умывайся и к столу — обед почти готов.
Обед? Ах да, уже час дня. Хотя для меня это все же завтрак.
Как оказалось, Филипп отлично готовил. Я уплетала отбивные с сыром под сливочным соусом так, что за ушами трещало. Кофе также оказался невероятно ароматным и вкусным. Или это все последствия адреналиновой недели, как я ее прозвала?
— У тебя хороший аппетит, — улыбаясь, сказал Филипп.
— Так было всегда, — ответила я, с довольным видом отодвигая тарелку.
Все не так уж плохо. Особенно после обеда. Во всяком случае, я отдохнула и набралась сил, и есть еще полдня — можно подумать о том, что делать дальше. Но сейчас мне нужны ответы, и я надеялась получить их.
— Расскажи об атли? — попросила Филиппа, и он кивнул.
— Расскажу. Но вначале расскажу о хищных.
Он сварил еще кофе, мы устроились на большом мягком диване в гостиной.
Комната, наполненная старыми вещами, перенесла в прошлое — почему‑то спокойное и безопасное. Я расслабилась. Старинные деревянные часы с бронзовыми стрелками громко тикали в серванте. Хрусталь сверкал, отражая свет классической люстры с текстильными абажурами. Рядом на полках пылились фарфоровые статуэтки.
Современным в комнате был диван. А еще плоский телевизор с огромной диагональю на стене. И смотрелся он, кстати сказать, немного нелепо в антураже раритетов.
Диван был удобным, и я быстро погрузилась в рассказ Филиппа.
— Несколько тысяч лет назад на территории южной Скандинавии проживало племя древних германцев. Среди них было два юноши — Херсир и Гарди. Они соперничали еще с детства, постоянно ссорились: из‑за еды, самодельных игрушек. Когда повзрослели, каждый и них старался доказать свою силу и превосходство, чтобы заслужить расположение вождя.
Филипп казался расслабленным и довольным. Карие глаза блестели, будто он сам оказался там, за много тысяч лет до нашей эры, в гуще событий, о которых говорил. Во мне нарастало странное ощущение единения, словно я знала его давно. Возможно, потому что в его квартире я спаслась от страшного монстра, внезапно ставшего Славиком. Не знаю. Мне просто было спокойно.
— В племени жила девушка, — продолжал тем временем Филипп. — Лив — так ее звали. Высокая, темноволосая. В летописях сказано, что она была невероятно красива, но мы не можем судить… Ей было тринадцать, когда Херсир влюбился. Опять же, так говорят легенды, но, скорее всего, он просто хотел ее. — Он усмехнулся. — Воин отличался крутым нравом. Он взял Лив в лесу, ночью, когда все спали. Не спал лишь Гарди, который следил за ними.
— И что сделал Гарди? — завороженно спросила я, с удивлением замечая, насколько меня увлекла легенда. — Донес вождю?
— Если бы донес, девушка была бы опозорена навек. Гарди нравилась Лив. Впрочем, ее не спасло бы его молчание. Ритуал дефлорации в первую брачную ночь проводил жрец. Именно он подтверждал, что девушка чиста. Но об этом история умалчивает.