Глава 11. Присяга
Я шмыгнула носом и отхлебнула из большой чашки ароматный чай с лимоном. Пушистый махровый халат согрел почти сразу, за окном успокаивающе шелестел дождь.
Влад молчал. Сидел рядом, смотрел на меня, не отрываясь. Странно, но напряжение ушло, как и страх. Безумно хотелось спать. Уснуть на сутки, а лучше на неделю. Но, к сожалению, уснуть предстояло еще нескоро.
— И что теперь? — спросила я тихо.
— Отдохни. Переоденешься, и поедем к очагу.
Я посмотрела на него исподлобья. Глаза блестят, совсем не изменился. Уверенный в себе, немного резкий, но все еще близкий. Так вот как действует проклятие…
Но, слава небесам, я еще понимаю это. Все же надо слушать здравый смысл, а не свое больное подсознание. А он побуждал вскочить и бежать из этого дома. Сменить имя и лететь в Мексику.
— Я не поеду с вами.
Влад нахмурился.
— Полина…
Договорить ему не удалось — дверь приоткрылась, и в кабинет осторожно вошел Глеб. Выглядел он ужасно: на лбу шишка, переносица разбита и окрасилась синим, верхняя губа припухла. Я невольно его пожалела, ведь именно за меня он вступался и получил. Черт, я все еще не могу осознать, что видела это своими глазами! До этого я не только не верила в телекинез, но даже не могла предположить, что такое возможно априори.
— Ты не вовремя, Измайлов, — проворчал Влад, встал и подошел к окну.
— Я всегда не вовремя, — невозмутимо ответил Глеб, приблизился и присел рядом.
— Ну, ты как?
Я пожала плечами.
— Она в порядке, — резко сказал Влад.
— Тебе, конечно же, лучше знать! — огрызнулся Глеб.
— Хочу уехать отсюда, — не обращая внимания на их перепалку, прошептала я.
Глеб вздохнул. Помолчал немного, потом посмотрел на Влада.
— Выйди, Вермунд!
Ух, ты! Смело. Я усмехнулась про себя. С Владом этот номер не пройдет — он сам кого хочешь выставит. Достаточно будет взгляда, без слов. Но, к моему изумлению, Влад развернулся и неслышно покинул комнату.
— Я восхищена, что уж скрывать, — ошеломленно пробормотала я.
Глеб махнул рукой.
— Лучшее для тебя сейчас, конечно, убраться отсюда, забыть об атли и прочей дребедени, — сказал очень серьезно. — Постараться начать жить с чистого листа и все дела… — Он посмотрел странно, тревожно, и я вздрогнула. — Но ты не можешь.
— Это почему же? — нахмурилась я.
Глеб казался мне единственным адекватным человеком из всех ныне присутствующих в этом доме, и он туда же. Сейчас будет говорить, что связи между нами очень важны, и мы должны защищать друг друга, заботиться.
— Потому что теперь ты в опасности.
Ах, да, охотники…
— Я не боюсь, — насупилась я.
— Тот, молодой, все еще может найти тебя.
— Если отрекусь, он ни за что не выследит. Это под силу только древним.
Глеб покачал головой.
— Плохая идея.
— А мне так не кажется.
— Не умею я с женщинами… — пробормотал он и отвернулся.
Взгляд вернулся к его лицу, покрытому синяками. Я могла злиться на Влада, но Глеб тут был совершенно ни при чем, а я на нем срываюсь. Стало стыдно.
— Отречешься, больше не сможешь вернуться, — сказал он очень серьезно. — И дети твои не смогут. И дети детей. Считаешь, я не думал об этом? Думал. Но это… Черт! Разве ты не чувствуешь?
Я пожала плечами.
— Иногда.
— Все приходит со временем, — сказал он так, будто знал что‑то, чего не знаю я. — А отречься всегда можно. И через месяц, и через год. Дай себе время.
Я покачала головой.
— Не знаю…
— Немного. Пока не заживут мои синяки.
Шутит? Я невольно улыбнулась. Глеб пострадал из‑за меня, и меньшее, что я могу сделать, это выполнить его просьбу. Сойдут синяки, и уйду — делов‑то?
— Только из особого отношения к тебе, — кивнула я. — И из чувства вины. Что надо делать?
— Перетерпеть сегодняшний вечер, — он скривился. — Особенно ту его часть, которая предполагает присягу.
— Не уверена, что выдержу.
— Я тоже, — вздохнул он и добавил уверенно: — Прорвемся!
Прорвемся. Что ж, попробуем прорваться…
В гостиной нас встретили напряженной тишиной, которую тут же нарушил Глеб:
— Ну, что, едем?
Влад расспрашивать не стал, только посмотрел на нас подозрительно.
— Мои вещи мокрые, — сказала я. — Я же не поеду в халате.
— Лара одолжит тебе одежду, — отмахнулся Влад.
Эта идея не показалась мне такой уж хорошей — защитнице я определенно не нравилась. По ее лицу было видно, что и она не в восторге, но все же Лара безропотно подчинилась и принесла мне майку и джинсы. Их пришлось несколько раз подвернуть — для такой коротышки, как я, джинсы стройной защитницы оказались велики.