– Что?
– Когда-то я ушла из Дозора, чтобы мы могли быть имеете.
– Помню.
– Я уже давно хочу тебя попросить…
Я посмотрел на нее. Светлана помолчала секунду, потом опустила глаза:
– Береги себя.
На третий этаж, в кабинет Гесера, я вбежал как сумасшедший. Учитывая, что я размахивал книжкой про детство замечательных Иных, я, наверное, выглядел как человек, обнаруживший в «Буратино» зашифрованные пророчества на двести лет вперед, отчет о встрече с инопланетянами, рецепт средства от насморка и неприличный акростих в начале второй главы.
– Где пожар? – спросил Гесер.
Он сидел на краю стола, а в его кресле развалился мальчишка-пророк. Кресло пацану было, мягко говоря, просторно. Судя по тому, что сидел Кеша в неумелом подобии самой простой позы для медитации, Гесер пытался научить его контролировать свой дар. Больше тут никого не было.
– Тигр! – выкрикнул я.
– Он еще далеко, – спокойно ответил Гесер. – Полагаю, что у нас есть время до утра.
Тигр, тигр, жгучий страх, Ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, Создал страшного тебя? В небесах иль средь зыбей Вспыхнул блеск твоих очей? Как дерзал он так парить? Кто посмел огонь схватить? Кто скрутил и для чего Нервы сердца твоего? Чьею страшною рукой Ты был выкован – такой? Чей был молот, цепи чьи, Чтоб скрепить мечты твои? Кто взметнул твой быстрый взмах, Ухватил смертельный страх? – продекламировал я.– А мне больше нравится перевод Степанова, чем Бальмонта, – ответил Гесер. – Тогда окончание звучит так:
Кто ужасный млат вздымал? Кто в клещах твой мозг сжимал? А когда сошел на нет Предрассветный звездный свет – Неужели был он рад, Встретив твой зловещий взгляд? Неужели это был Тот, кто Агнца сотворил?Кеша, открыв глаза, с недоумением смотрел на нас. Нечасто в наши дни увидишь, как двое взрослых мужиков начинают читать стихи. Потом снова закрыл глаза. Какая старательность, потрясающе!
– И в чем разница? – мрачно спросил я.
– Если верить этому переводу, у нас есть время до утра, – пояснил Гесер. – А вот Бальмонт появление Тигра относит к вечеру:
В тот великий час, когда Воззвала к звезде звезда, В час, как небо все зажглось Влажным блеском звездных слез, – Он, создание любя, Улыбнулся ль на тебя? Тот же ль он тебя создал, Кто рожденье агнцу дал?– Вы все знаете, – сказал я. – Пророк Эразм Дарвин. Единственный пророк, ускользнувший от сумеречной твари.
– Я не знаю, – просто ответил Гесер. – Есть такая версия. Но я считаю ее поэтической вольностью, отражением каких-то обычных свар между Светлыми и Темными Ирландии.
– Тигр – это кто-то вроде Зеркала? – спросил я.
– Нет. Вовсе не каждого пророка преследуют сумеречные твари. И их вовсе не заботит баланс сил между Дозорами. Если… если верить легендам… они пытаются предотвратить произнесение пророчеств, которые предвещают неслыханные беды и катастрофы. И уничтожают всех, кто стоит у них на пути…
– Вы знали, – сказал я. – Вы все знали, Борис Игнатьевич…
– Да не знал я! – буркнул Гесер. – Что я тебе, компьютер, все помнить? Завулон намекнул про сумеречных тварей. Я ничего подобного не слышал, но сделал хорошую мину при плохой игре… якобы понимаю, о чем речь. Дал команду аналитикам, они прочесали базы данных и полчаса назад выдали мне вот эту же самую книжку… плюс две странички анализа и версий… Это Толик тебе скинул информацию? Я его премии лишу до конца столетия!
– Никто мне ничего не выдавал, – заступился я за приятеля. – Надя читала эту книжку по внеклассному чтению, пришла с вопросом. Я прочитал. Дальше… дальше догадались всей семьей. Про Эразма, про Блейка, про тигра…
– Видимо, к Эразму сумеречная тварь приходила не в образе человека, – усмехнулся Гесер. – А он потом что-то рассказал приятелю, который хоть и не был Иным, но их видел…
– Борис Игнатьевич, надо просить о помощи Инквизицию, – сказал я. – Если это все верно, то мы перед тигром…
Гесер не дал мне закончить.
– Они отказали, Антон.
– Что? – растерялся я.
– Рекомендация Инквизиции – не вступать в конфликт, предоставить Тигру возможность забрать мальчика.
Он первый раз произнес слово «тигр» так, что оно прозвучало как имя.
– Но он же… – Я покосился на Кешу.
– Да, Тигр его убьет, – кивнул Гесер.
– Борис Игнатьевич!
– Мальчик не слышит, – успокоил меня шеф. – Я поставил завесу. Просто ради того, чтобы наши голоса ему не мешали.
– Гесер, так кто он – Тигр?