– Еще бы, после бутылки коньяка, – заметил Алишер. – Привет, Антон!
– Привет, – ответил я, усаживаясь за стол. Комната дежурных довольно просторная, но из-за двух диванов, большого круглого стола с креслами вокруг и мини-кухни у одной стены места там не очень много.
– Коньяк тут ни при чем! – возмутился Лас. – Ты в Аллаха веришь?
– Верю, – ответил Алишер. – Так я и не пью.
– А пиво?
– Пиво пью. Но пророк сказал, что первая капля вина убивает человека, он про пиво ничего не говорил.
– Отговорки, – отрезал Лас. – Так что ж ты иронизируешь над моей верой в Бога?
– Я не иронизирую, – спокойно сказал Алишер. – Очень хорошо, что ты веришь. Только не надо состояние опьянения смешивать с божественным прикосновением. Некрасиво получается.
Лас только махнул рукой:
– Легкое опьянение помогает человеку сбросить с плеч цепи условностей и раскрепостить сознание.
– Это вовсе не является условием божественного откровения, – хмыкнул Семен. – Я вот в церковь люблю заходить, там спокойно так, пахнет хорошо, и аура добрая, светлая. Но Бога не чувствую.
– Придет и твой миг! – торжественно сказал Лас. – Ты почувствуешь Бога в себе. Ты ведь хороший человек.
– Я Иной, – ответил Семен. – Надеюсь, что хороший. Но Иной. А для нас, боюсь, Бога нет…
– Ребята, а можно вопрос? – произнес я.
– Ну? – оживился Лас.
– Если ты точно знаешь, что победить невозможно, но если не сражаться – кто-то погибнет… Что ты сделаешь?
– Если невозможно, то зачем гибнуть мне? – спросил Лас.
– Если надо сражаться, то неважно, победишь ли ты, – ответил Алишер.
– Что, с парнишкой совсем все плохо? – нахмурился Семен.
– Ребята, вы слышали про сумеречную тварь? – продолжил я расспросы.
Молчание.
– Вот я тоже только что узнал. Это потому, что мы детских книжек не читаем. Только не знаю, надо ли…
– Раз начал говорить, то говори, – сказал Семен. – Или говори сразу, или не произноси никогда. Все прочее – нечестно.
– Мне кажется, Гесер дал выбирать нам, – сказал я. – Ребята, сегодня ночью офис будут штурмовать. Точнее, будет штурмовать… И победить мы не сможем.
Глава 8
Если честно, то мне казалось, что Гесер молчаливо благословил меня набрать добровольцев. Я как-то сразу представил себе, как все будет: я рассказываю ребятам, они рассказывают друзьям, в офисе собирается весь Дозор, и когда является Тигр – его встречают все Светлые Москвы… И дружно дают отпор. В конце концов, кто сказал, что сумеречную тварь невозможно победить? Тоже мне, аналитики… происхождение неизвестно, сила неизвестна, цели малопонятны, победить невозможно…
Победим! Соберемся всей толпой – и победим. Вместе и черта бить веселее. Разве Семен, Алишер, Лас согласятся с тем, что беззащитного ребенка надо отдать неведомой твари?
– Если бы кто-то из наших попал в такую переделку – я бы вмешался, – сказал Семен. – Если бы твоя дочка… тьфу-тьфу… – Семен постучал по столу. – А ради этого мальчишки – нет.
– Он наш! – возмутился я.
– Он Светлый Иной, – кивнул Семен. – Но не наш. Может, через год уже был бы «наш». Через месяц. А пока – нет. Ты же сам говоришь, победить невозможно. Разве лучше будет, если мы все умрем?
– Да откуда мы знаем, что невозможно? – возмутился я.
– Судя по той стычке, что была днем, – невозможно, – спокойно ответил Семен. – Нет у нас шансов. И губить Дозор ради одного Иного – глупо.
– Семен прав, – кивнул Алишер. – Я не боюсь погибнуть в бою, если есть шанс на победу. Но здесь – здесь игра не нашего уровня. Я его видел… он мне не понравился. Будем надеяться, что Гесер научит мальчика пророчествовать.
– Ты же говорил только что – если надо сражаться, то неважно, победишь ли!
– Да. Но здесь сражаться – не надо.
Я посмотрел на Ласа.
– Вот почему пророк – противный жирный мальчишка, а не красивая молодая девушка? – воскликнул Лас. – Нет мотивации жертвовать собой!
– Ты, кажется, креститься собрался… – напомнил я.
– Вот именно. И хочу успеть это сделать. Знаешь, даже тупые рыцари, которым лишь дай возможность подраться, мчались на бой с драконом, когда ты похищал прелестную юную деву, а не мальчишку-подпаска.
– Какая-то у тебя мотивация эгоистическая, – зло сказал я.
– Эстетическая, – поправил Лас. – Уж если жертвовать собой – так ради высокой цели.
– А жизнь пророка – не высокая цель?
– Пророки обычно озвучивают невеселые прогнозы, – пробормотал Семен.
Я смотрел на них, и в голову ко мне закрадывались неприятные предчувствия.
– Вы что, уже обсуждали ситуацию? – спросил я.