Бисат обиделся и замолчал.
Пастухов в несколько затяжек докурил сигарету и снова посмотрел на двери аэропорта.
Первая мысль была злой и даже обиженной: «Они что, тусовку там сегодня устроили?»
А потом пришел страх.
Тот, кто вышел из раздвинувшихся дверей и теперь стоял, задумчиво озираясь, не был «псом», но не был и «волком». Это был кто-то другой. Третий.
Такой, кто ест волков на завтрак, а собак на обед. Оставляя все вкусное на ужин.
«Тигр» – зачем-то классифицировал его Пастухов. И сказал:
– Живот прихватило… я в сортир.
– Иди, я покурю, – все еще обиженно ответил напарник.
Звать Бисата с собой в туалет было бы странно. Что-то объяснять или придумывать – не было времени. Пастухов повернулся и быстро пошел прочь, оставляя Искендерова на пути «тигра». «Да что он ему… пройдет мимо и все…» – успокаивал он себя.
Обернулся Пастухов только входя в зал отлета.
Как раз чтобы увидеть, как Бисат, небрежно козырнув, останавливает «тигра». Напарник, конечно, не различал их, не чувствовал – не было у него в прошлом такого происшествия, как у Пастухова. Но сейчас что-то ощутил даже он – тем милицейским чутьем, которое порой помогает выдернуть из толпы ничем не примечательного внешне человека со стволом в потайной кобуре или ножом в кармане.
Пастухов понял, что у него по-настоящему прихватило живот. И рванулся в безопасное, шумное, наполненное людьми и чемоданами нутро аэропорта.
Поскольку он был хорошим ментом, то ему было очень стыдно. Но еще более ему было страшно.
Глава 1
– По утреннему происшествию ситуацию доложит Городецкий, – не отрывая взгляда от бумаг, сказал Гесер.
Я встал. Поймал сочувственный взгляд Семена. Начал:
– Два часа назад я провожал на рейс в Нью-Йорк господина Уорнса. После того, как наш коллега прошел регистрацию и стал покупать водку в дьюти-фри…
– Вы что, прошли с ним за паспортный контроль, Городецкий? – осведомился Гесер, не поднимая глаз.
– Ну да.
– Зачем?
– Убедиться, что с ним все в порядке. – Я откашлялся. – Ну и купить кое-что себе в дьюти-фри…
– Что именно?
– Пару бутылок виски.
– Какого… – Гесер оторвал взгляд от стола.
– Шотландского. Односолодового. «Гленливет» двенадцатилетний и «Гленморанж» восемнадцатилетний… но это на подарок, я лично считаю, что пить восемнадцатилетний вискарь – пижонство…
– Какого хрена! – рявкнул Гесер. – Что за… мелкие корыстные акции…
– Вы извините, Борис Игнатьевич, – сказал я. – Но господин Уорнс пьет как лошадь. И предпочитает не «Белую лошадь», а приличные сингл молты. У меня бар опустел. А завтра приедет еще какой-нибудь гость – и вы мне поручите его принимать. А моя зарплата не позволяет покупать алкоголь в «Азбуке вкуса».
– Дальше, – ледяным голосом сказал Гесер.
– Дальше я сел в баре выпить кружку пива.
– Вы давно пьете пиво по утрам, Городецкий?
– Четвертый день. С момента приезда Уорнса.
Семен хихикнул. Гесер привстал и оглядел всех, сидящих за столом – десять Иных не ниже третьего уровня или, как говорили ветераны, «ранга».
– Особенности приема гостей мы обсудим позже. Итак, вы похмелялись пивком. Что дальше?
– Вошла женщина с ребенком. Толстый мальчишка лет десяти, вопил не переставая. Просил мать не лететь, говорил, что самолет разобьется. Ну… разумеется, я просканировал ауру. Мальчишка оказался неинициированным Иным высокого уровня, первого-второго как минимум. Судя по всему – предсказатель. Возможно, даже пророк.
В зале слегка зашевелились.
– Откуда такие смелые выводы? – спросил Гесер.
– Цвет. Интенсивность. Мерцание… – Я напрягся, посылая в пространство то, что видел. Все сидящие уставились в пустую точку над столом. Разумеется, никакого реального изображения я не создавал, но сознание всегда услужливо подыщет для картинки какую-нибудь точку в воздухе.
– Допустим, – кивнул Гесер. – Но все-таки пророк…
– Предсказатель, как правило, лишен возможности увидеть собственное будущее. А мальчик испугался своей смерти. Это уже довод в пользу пророка… – негромко сказала Ольга.
Гесер неохотно кивнул.
– Я узнал, есть ли у нас право на вмешательство первого-второго уровня – спасти весь самолет. Такого права, увы, не было. Тогда я взял право на пятый уровень и снял с рейса мальчика и его мать.
– Разумно. – Гесер вроде бы чуть успокоился. – Разумно. Мальчик на контроле?
Я пожал плечами. Семен деликатно кашлянул и вставил:
– Работаем, Борис Игнатьевич.
Гесер кивнул и снова посмотрел на меня: