Вот такого принаряженного его и представили на ясные очи нового начальства.
Парнишка, ну как еще называть восемнадцатилетнего парня - недокормыша, оказался спокойным и любознательным человеком, имевшим одну страсть – запой раз в три-четыре месяца. Всё в нашем коллективе вызывало у него живейший интерес. Звали его Федором.
- Значит так, отец Федор, - начал я.
- Не отец я ныне, не отец, не сподоблен. Якоже грехи..
- Оставь,- сказал я. – Будешь отцом Федором и моим духовным наставником. Да и народишко мой нуждается в духовном окормлении.
- Да как же я могу?- опять запричитал отец Федор.
- Надо,– отрубил я. – надо, Федя, надо. Ты сам посмотри, что у нас за компания. Одни головорезы, да еще от схизматиков пришедшие. С другой стороны православные и твоя задача не дать загаснуть огоньку веры истинной. Что, неправильно говорю?
- Отчего. Верно глаголишь, без веры нельзя.
- Вот и веди службы, какие можешь, а от чего отринут – сам решай. Да ты сам огурец еще тот. Такие еретические речи вел, что хоть сразу на костер.
- Я вел? – ужаснулся расстрига.
- А кто сомневался в небесной тверди, совращая прихожан выдумками бесовскими?
- Так будучи в подпитии..
- Да ладно. Нам - простым солдатам, что ни поп, то батька. Займись обучением письма вот этого отрока, к наукам весьма склонного. Только про небесные светила я уж сам.
Счету мои парни сами тебя обучат. Что еще знаешь?
- Греческий, латынь, закон божий.
- Молодец. Растешь на глазах. За труды будет тебе положено жалованье - московский рубль в месяц.
- Целый рупь?!
- Справишься с обязанностями – получишь долю с добычи. Будешь военным попом. Только учти – нажрешься не по делу – выпорем. Не сбежишь?
Тот помотал головой.
– Боярин, а что за огурец? Нешто матерное?
Так в наш коллектив влился очень неплохой спутник, в чем мы вскоре убедились.
По волоку артельщики перетащили нас в Вязьму и мы двинулись теперь вниз по узкой и извилистой речке сплошняком обросшей дремучим и малопроходимым лесом. Тут никакой Сусанин не поможет – ни следа, ни тропинки. Вскоре показалась Вязьма – небольшое поселение с деревянным храмом на холме.
- Собор Святителя Николая,- пояснил старшина артельщиков. – К вечерне звонят.
- Чей удел?
- Три года, как Литва верх взяла. А сегодня схоронили князя Симеона Мстиславича с супругою своею.
- Пожар какой али что?
- Да нет, - с неохотой отвечал старшина, - в Торжке убил их до смерти смоленский князь Юрий. Люди разное говорят.
Я понял, что он уклоняется от честного ответа и не стал настаивать на уточнении обстоятельств происшествия. Дело шло к вечеру – решили ночевать в Вязьме. Часть местных артельщиков ушла по домам, остальные разбили походный стан. Мои парни вываживали и поили лошадей, которых мы продолжали везти на барках. Это только кажется, что берегом их гнать проще. Проще –это когда река пошире и берега не завалены буреломом.
Особого внимания мы не привлекли, купеческие караваны шли один за другим – место было наезженное. Как обычно подходила стража, подошел мытник, получив причитающуюся мзду. У него я узнал, что княжество после перехода под руку Литвы фактически сохранило самостоятельность, став вассалом Великого Литовского княжества.
Утром мы продолжили свой путь на Смоленск. Подмораживало, тянул легкий ледяной ветер. Конечно, в сравнении с тем тяжелейшим северным походом этот вояж был значительно комфортнее да и походная жизнь стала настолько обыденной, что я давненько оставил аналогии - хватало иных забот. Впереди двести километров и нужно пройти их в десять дней. Вот только двести – это по карте, а по водным артериям – все триста . Вот и сейчас река, сделав затейливый крюк, повернула опять на север, чтобы через полста километров впасть в Днепр , который в свою очередь понесет нас на юг к Дорогобужу. Время уже поджимало да и в отсчете времени я мог ошибиться, ведь местные никакими календарями себя не утруждали – настолько неторопливой была жизнь. Сведения месячной давности считались новостью.
После выхода в Днепр стало веселей – лесные теснины разошлись в стороны и даже листва, засыпавшая осеннюю темную воду, не портила настроения. Скорость движения заметно увеличилась. Вскоре завиднелись простенькие главы церквей Дорогобужа. Еще две ночевки – и вот, наконец, Смоленск.
Да, это было действительно укрепление. Над деревянными стенами кремля возвышался купол крепкого каменного собора. И пристань была оборудована со всем тщанием - с причалами, складами и охраной. Здесь нас, как водиться спросили, кто и куда, не забыв содрать вьездные пошлины. Еще на подходе к месту стоянки Алешка бегло осмотрел причалы и коротко сказал:
- Еще не появились.
Остановились на большом постоялом дворе, разместив с комфортом свой табунок.
Ждать прищлось недолго. Немецкие купцы, поднимавшиеся по Днепру, встали на постой рядом с нами. Пора было вытаскивать из рабства Алешку- младшего.
- Отбивать будем? – спросил Багро.
- Отчего же, купим, как обычно. Но есть одна загвоздка – за раба в Любеке дают тройную цену, ну пусть за мальчишку – двойную. Есть идея.
- Опять жульство?
- Оно самое. Алешка, сможешь ночью пробраться на лодью и шепнуть ему, что надо?
- А что надо?
- Пусть скажется хворым. Дам средство, кинет в пот и жар, но ненадолго.
- А что, неплохо,- поддержал коллектив.
Ночью я остался на судне и выжидал парней – Алешка прихватил своего напарника Артемку. Наконец сверкнул светлячок крохотного, с мизинец, фонарика.
- Как?
- Сделали,- коротко рапортовал Алешка.
Утром в сопровождении Багро и Ждана-младшего я прошел на пристань. Определили искомую ладью.
- Господин Хартманн!
Из-за борта поднялась голова купца.
- К вашим услугам, господин …
- Дискрет, капитан арбалетчиков. Мне рекомендовали вас в Любеке, как знающего человека. Да и в Дженоа сам господин Джентиле отзывался весьма уважительно.
- Вы мне льстите. Откуда управляющему самого дюка господина Адорно знать простого купца?
- Запоминаются не хорошие, а лучшие.
- Он всё так же предпочитает мальвазию?
- Ну что вы? Он любит испанские вина.
Ну вот, обнюхивание прошло успешно.
- Так чем я могу помочь такому славному воину? Вы похоже с юга?
- Да, из горного местечка рядом с Гармиш-Партенкирхеном.
- То-то из вас швейцарец так и лезет.
- Мне нужен парнишка из местных. И чтобы знал два языка, в том числе татарский. Мои познания в росском далеки от совершенства.
- О , господин капитан, вы не прогадали. Есть такой паренек. Франц!- крикнул он вниз,-приведи мальчишку. Если позволите один вопрос – что вас привело в эту полную опасностей страну?
- То же, что и вас. Оплата . Последний наниматель рассчитался пушниной, причем северной.
- О. Вам неслыханно повезло. Мы могли бы договориться.
Франц привел парнишку, по виду которого сразу было понятно, что у него жар. Наклонившись к уху купца, помощник что-то шепнул , от чего тот помрачнел.
- И вот эту дохлятину вы предлагаете мне за меха? Да он больной.
- Господин капитан, неужто два можно сказать земляка не смогут договориться по поводу пустяка. Я могу предложить вам еще парочку рабов в помощники. Не возражаете?
- Честно говоря моего повара укокошили витальеры под Висбю.
- Ну , это решаемо. Франц!
Франц привел смуглую и молодую женщину.
- Ну, как вам она? Отличная стряпуха.
- Господин Хартманн, я предчувствую еще сюрпризы – вываливайте сразу.
- Понимаете, господин капитан, у нее есть ребенок..
- Который наверняка тоже болен, - перебил я его по-солдатски.
- Я сделаю скидку. Вы не пожалеете. Только как и договаривались, сначала посмотрим меха.