- Что будем делать с нашим пропойцей? Опять народ смущает .
- А то и будем,- спокойно отвечал мой воевода,- на пару с братом посечем его до поросячьего визга без свидетелей. И плату ему за труды урезать вполовину и дел –то всего. Мы ему покажем кузькину мать. А так он мужик вразумительный.
- Вот и вразумляйте,- буркнул я и хлопнул дверью. Насмотрелся в той жизни на этих вразумительных. Трезвый тихий, исполнительный, слова лишнего не скажет, руки золотые, а принял на грудь – за топор и на подвиги. Как новогодние праздники – так коллекция трупов на бытовой почве. Тьфу! А ведь поп только намекнул, что в случае чего может и розыск провести. Косвенно показывает, кто хозяин.
Наконец закончилась процедура венчания понятное дело по укороченной версии - у невесты были налицо все признаки жениховского нетерпения, но народ отнесся к этому с большим пониманием – дело то житейское. Опять же массы были в предвкушении хорошей гульбы. Я с трудом перетерпел стихию и удрал в мастерские, дел было по горло. Как ни странно, первым посетителем был наместник, из-за спины которого растерянно выглядывал начальник охраны Фрол.
- Я тут у тебя прошел по работам напоследок. Завтра отъезжаю.
- Милорд,- вскинулся я.
- Да мы без чинов, - отмахнулся князь. – Где у тебя тут примоститься можно?А это что, никак образ земли Псковской, да и Новгородской. Хорошо измыслил, понятно. А на реках что за метки?
- Время вскрыши рек, начало работы волоков, время развертывая листа березы.
- Толково. А я с предложением. Твоя вотчина на Угре теперь с моею соседствует. Зная твои способности, хочу заранее предложить свою помощь в обустройстве новых мануфактур, да и вложится можно. Вон ты из простых игрушек какие деньжищи делаешь, а ежели что серьезное?
- Даниил Александрович, хочу предупредить заранее, что на те земли я встану только через полтора года. По слухам Едигей окаянный ищет союза с Витовтом для совместного похода на Москву, не нравиться мне это.
- Почему я не знаю?
- Так по слухам. Мой Артемка с обозом из Ревеля пришел, где-то там и нашептали.
Князь помрачнел.
- А что не сказал?
- А может обойдется. У Витовта у самого хлопот полон рот, не до Орды ему ныне.
- И то верно. Так все же поостеречься присоветуешь?
- Я бы поостерегся, переждал. А за доброе слово спасибо. Есть у меня хорошая мыслишка по расширению дела на Проне, помощь понадобиться людно и оружно. И на долю немалую не поскуплюсь, вот те крест.
- Знаю, слово держать умеешь. Обнадежил, а уж ежели и предупредил по делу – поклон тебе земной. Прощай, княже. Ты уж себя побереги в будущей битве. Мечом махать есть кому, а вот головой думать не каждому дано. И с попами поосторожней. Отец Филипп – золотой человек, а могут попасться рьяные, что подведут под монастырь.
Зима прошла в трудах. Мне удалось убедить нового наместника в создании новых кулеврин. С помощью отца Филиппа и рекомендаций князя Порховского получили заказ на шесть орудий. Уклад, как и ожидалось , был с Пудожи. Василий первый деятельно взялся за обустройство завода в Бежецке, первые тигли дали плавку. По зимнику пришлось ехать на завод для обучения московских мастеров.
- Могут же, если захотят,- ворчал я про себя, глядя на орду углежогов и охрану нового производства. В целом я был доволен. Моих знаний, почерпнутых не только от Бируни, а из весьма серьезных источников, вполне хватило на получение вполне удобоваримого продукта. На месте удалось заключить договор на поставку во Псков чугуна – свиного железа по бросовым ценам. Из чугуна хотелось слепить пару опытных осадных мортир.
Настроение портили встречи с местными вельможами. Любой боярин или боярский сын топырил губы – как так? Князь, а портит белы ручки черным делом, да еще и торговлей не брезгует. Однозначно – невместно. Однако косые взгляды прятали – ведь слухом полнилось, что князь Черкасский –один из самых богатых людей Пскова. Во Пскове эта средневековая чванливость была ниже градусом. Здесь на первом месте были деньги и отношение к купцам и ремесленникам было совершенно иным, нежели в Москве. За удачный пуск завода мне прирезали еще пару деревень и тоже в самом опасном пограничном уделе. Я только ухмылялся, представляя рожи недоброжелателей после моего обустройства на новых землях. В марте наконец удалось вернулся домой, где меня ждала семья в расширившемся составе – родилась дочка. Асия с головой ушла в потомство, хотя и согласилась, что трудится на воспроизводство населения родного княжества будем до победного конца – рождения сына. С рождением дочери жена помягчела, настороженность сменилась на нормальное квочкино кудахтанье.
Производство разрасталось. Пришлось откупить на выселках еще землю – выделка стеарина сопровождалась постоянной вонью от порченого бараньего и свиного жира. Желающих поработать на свечах оказалось много, я платил по местным меркам щедро и деньгами. Пришлось взять в учебу с десяток отроков - закупов, то есть попросту проданных своими родителями. Мне нужны были свои мастера в первую очередь литейщики. Кузнецы уже были, хотя их навыки желали лучшего. На лаки и краски у нас была очередь, их брали сразу, а специалистов было всего двое. Дефицит на производстве был во всем. Убогий инструментарий, мусорное сырье, отсутствие знающих людей тормозили задумки так, что хотелось посатрапить. Кто радовал, так это моя старая гвардия. Артем , которого смерды уже называли и по отчеству, стал настоящим тиуном, оставив возню с ртутью шустрому пареньку по имени Тит. Алешка старший стал правой рукой Ждана-первака. Многие новости, особенно из Неметчины, я узнавал раньше отцов города. Сбор информации был поставлен нами неплохо . Ждан - вторак вполне мог занять место сержанта арбалетчиков, но я планировал сделать из него командира аркебузиров. А вот младший Алешка натаскивался исключительно на мою личную охрану. Отец Федор после памятной порки решил начать новую жизнь, тем более что его жалованье пересылалось в Рубцов с нарочными. За его длинный язык он был отлучен от ученых бесед со мной на полгода и теперь усердно исполнял прямые обязанности – учил грамоте отроков.
Встречи с новым наместником были редки и только официальными. Осмотр моих производств вызвал у князя одобрение, особенно подготовка к чугунному литью.
- Баловство одно,- махнул я рукой, - одна кустарщина. Но даст бог, отольем мортиры, а вот порох надо закупать. Для своих аркебуз я сделаю сам, а пушки жрут зелье и деньги.
- И где же ты высмотрел эти гакенбюксы?
- В Неметчине . В самом Мальборке льют пушки, ядра которых весят более 20 пудов.
- Двадцать? – ахнул князь. – На что?
- Два выстрела и замок взят.
- Богатые тевтоны, ежель столь нужного железа не жалеют.
- Так что и нам отставать не след. Сожрут.
- Там у них пуды, а у тебя просто пушчонка.
- Это мортира, она навесом через стену стреляет гранатами. Парнишка у меня толковый Бориско день и ночь над ними сидит. А вот отольем бомбарды, те будут картечью палить.
- Тогда торопись. Ливонцы уже так мечи на нас точат –здесь слыхать.
Вечером того же дня Ждан засиделся у меня в конторке.
- Мы что, своих аркебузиров в поле погоним? Погубим зазря.
- Они и арбалетчики будут охранять четыре батареи , по две кулеврины в каждой. И артиллерию в поле не потащим, а сядем в засаду. Понимаешь почему?
- Смекаю. Ведь необученная толпа псковичей со страху своих сомнет и наших бросит без защиты.
- Именно. А палить будем литой картечью. И подальше и наверняка.
- И когда ждать гостей?
- В августе осадят Псков. Это между нами. Помалкивай и гоняй людей, чтобы капало сам знаешь откуда, ясно?
- Так точно, господин капитан.
- То-то же. Что еще?
- Пожалиться хочу.
- На кого? –вытаращил я глаза.