- И ещё вопрос. Почему владимирские монахи тебя не упрятали с глаз долой, как злобного еретика и колдуна?
- Честное слово, сам не соображу. Первое, что при ходит в голову, что иерархи хотели выжать нужную информацию сначала без принуждения и ограничились моей полной изоляцией от окружения. А второе – наверняка, какие они ни были продвинутыми, действительно допускали, что я могу уйти к себе, скажем через стену. Кто их колдунов знает? Однозначно, что загнобили бы, если бы не любопытный эмир.
- Не любишь ты попов.
- Сам такой. Насмотрелся я на них. Опасные люди. Единственно, что их извиняет, так это сбор и систематизация информации и стабилизация общественных отношений.
- Что после похода? В погранцы пойдешь по найму? Вроде благородное занятие.
- Это только кажется. Местные князьки так собачаться, псам и не снилось. По нашим меркам их экономический потенциал – полное убожество, - зато спеси не меньше, чем у наших миллиардеров. И древностью рода кичатся, как первой в истории пуговкой, пришитой на ширинку. А по существу- что у нас, что у них человек с ружьем всегда самый главный. Как говорил Мао: « Винтовка дает власть». Вот создам новое течение – православный маоизм – будут знать. А по существу вопроса отвечу определенно.- осяду на Ладоге. Всегда мечтал походить по морю. Построим пару суденышек, вооружим как надо и будем сопровождать купцов. Летом по воде, зимой –по льду. А то эти даже до простого буера не докумекали. Правда, хошь, не хошь, а в чьи-то вассалы идти придется.
- Будешь местным барончиком?
- Наверно. Иначе скучно. Не в наемники же подаваться.
Скоро мы попрощались с Олегом, как я считал, навсегда. Прощаясь, он сказал глухо:
- Ты уж извини меня, сам знаешь, за что.
Я молчаливо кивнул. Он благодарно склонил голову и спросил лукаво:
- Если все получится по-твоему, как думаешь, Жанка согласится?
- Отчего и нет. Мы с тобой мужики видные, а разница в тринадцать лет для женщин значения не имеет. Ты просто сопоставь проблемы здесь и там. Там житейские неурядицы - альфа и омега отношений, а здесь…
- Понимаю. Здесь за плечом всегда старуха с косой, напоминающая о настоящих жизненных ценностях.
- Важно, чтобы ты это помнил, - хлопнул я сам себя по плечу. – Прощай.
- Давно хотел тебя спросить, - задержал меня Олег,- ты взорвал вход в портал. Ты уверен, что портал – это пещера, а не стена в её конце?
- Нет,- озадачился я, мгновенно поняв подоплеку вопроса. Возможно, я напрасно погорячился с аммоналом. – Что, не исключаешь возможности?
- Да,- твердо ответил Олег и зашагал прочь. Немного отойдя, он повернулся и сказал :
- Не дозрел. Пока не дозрел.
Глава третья
И опять знакомая речка и знакомый волок. Без приключений мы прошли по местам нашей боевой славы и достигли развилки волока. В прошлый раз путешествие проходило на притоках Вычегды, а сейчас мы развернули суда в сторону притоков Камы. Как все стражники, мы стояли в ночных дозорах и в свой черед выходили в передовые караулы.
Все таки адский труд у торгашей. Если бы я не знал цену пушнины, никогда не поверил, что подобные экстремальные походы имеют смысл. Еще два волока и мы через два озера вышли на Колву. Небольшая на вид, но коварная по характеру речка попила у нас немало кровушки.
В некоторых местах караван судов шел в сплошных каменных теснинах , которые казалось вот-вот оборвутся Ниагарским водопадом. Однако кормчие не выказывали особого беспокойства. Наконец, миновав Чердынское городище, мы вышли в воды Вишеры.
Сидя на носу шитика, я еще раз возвращался к разговорам с Олегом. Упаси бог, я не осуждал его за принятое решение. Если бы он сделал иной выбор и погиб в какой - нибудь стычке, вина за это просто сожрала бы меня. Сформировав эту центровую мысль, я окончательно успокоился. Вот для верности можно было приставить к нему одного из Жданов, но тут был нюанс – «мой» Ждан был моим другом и соратником и никогда не оставил бы своего командира. А «молодой» Ждан не был связан с Олегом ничем, так что я даже не стал заводить об этом разговоры. К сожалению, в дальнейшем не будет обратной связи, а вот прямая будет точно. Это мы оговорили особо. С финансами у него не будет проблем. Вдобавок я обменял у купцов все мелкие монеты, попавшие в оборот и с Востока и из Южной Европы и дал Олегу координаты подпольного нумизмата. Олег , в свою очередь, отдал нам свой карабин и прочие мелкие артефакты. Не нужно было привлекать к новому приказчику ненужного внимания.
Нападение на караван произошло среди бела дня на подходе к слиянию Вишеры и Камы. Река делала в этих местах крутой замысловатый поворот, вынося суда впритирку к левому берегу. С этого же берега в реку открывалась широкая протока, судя по всему из немалой старицы или озера - идеальное место для засады.
- Что Ждан, может и вы здесь отметились? - съязвил я, всматриваясь в свирепые рожи разбойников, нисколько не напоминавших азиатов и застегивая пряжки шлема.
- Мы сюда не заходили ,- не понял шутки воин. – Здесь , как ты баешь, полные отморозки.
Ушкуйники на длинных челнах с гиканьем брали на абордаж наши передние суда, с которых полетели стрелы. Мы находились в конце каравана на предпоследнем шитике. Не доверяли нам торгаши, очень не доверяли.
- Вот теперь бы из протоки ударить, - комментировал Ждан.
Пожалуйста. Еще шесть лодок ринулось из протоки, нацеливаясь на середину и хвост каравана. По нашим поднятым щитам застучали стрелы, отскакивая от них с металлическим лязгом. Щиты и были металлическими, только сделанные под дерево и обтянутые кожей и за них были отданы немалые деньги питерским умельцам. В таком же ретро стиле были сделаны рекурсивные арбалеты, даже с замысловатой резьбой на ложах. Мы ответили дружным залпом арбалетных болтов и стрел, начисто выбивая лучников и загребных, не давая приблизится к нам даже на бросок копья. Я выцеливал из арбалета только лучников. Через полминуты в ближней к нам лодке бойцов не осталось. Устрашенная таким результатом, отвернула в сторону вторая, прореженная наполовину. В голове каравана рубились в рукопашной уже на трех ладьях. Я рявкнул на гребцов и мы пошли на сближение еще с двумя лодками. Уроки в тире не прошли даром, мне удалось с пятидесяти метров выбить трех лучников , а остальных расстреляли Жданы с Багро . Алешка и Артем работали веслами. Еще на одной лодке, потеряв пару воинов и убедившись, что стрелы не причинили нам никакого вреда, лихорадочно выгребали к берегу. Пройдя вдоль всего каравана, мы подчистили всех, кто попадал в поле зрения. Сулица, брошенная сильной рукой, вышибла щит, укрепленный на борту и он булькнул в воду. Две лодьи были захвачены, вот только воспользоваться плодами победы мы им не дали. Кружа вокруг сбившегося в кучу клубка лодок и шитиков, мы стреляли, пока оставшиеся налетчики не бросились в лодки и не выгребли к ближайшему лесу.
В этом скоротечном бою я впервые смог сражаться, одновременно охватывая всю картину схватки. Вот стрела, пущенная в меня, отбита щитом, теперь я закрываю правый бок Ждана, которому угрожает удар сулицы. Вот рядышком с судна с воплем валиться ушкуйник с отрубленной по локоть рукой, вот с глубины идет масса пузырей из легких тонущего человека. Скрипят взводимые арбалеты, натужно дышат люди, налегая на весла, трещит дно одной из лодок под ударом брошенного сверху валуна…
Мы не потеряли ни одного судна, но людей полегло немало. Из восьмерых купцов двое были убиты, еще двое ранены. Вообще раненых было много, однако я не стал изображать из себя эскулапа, поскольку знал, как это нам аукнется в будущем. Суда пристали к правому берегу и встали на длительную стоянку. Вот уж действительно «посчитали-прослезились». Однако торгаши удручены не были. Напротив, их радости не было предела. У нас тоже была радость. Оказывается хитрован Алешка перед боем привязал свой щит капроновой леской к уключине.