- Значит так. Всё воронить. Надеюсь, ты знаешь, что это такое. Шпоры – зубчатыми колесиками. Сколько ждать?
Ждать пришлось долго, но это было к добру. Я не учел многих мелочей, столь необходимых для кавалерийского отряда, ту же выездку новоприобретенных коней. И Ромео, моего нового коня , нужно было учить скачке под полным вооружением, которое тоже пришлось заказывать. Главной проблемой для него были мои навыки верховой езды, но мы старались, не жалея себя.
Теперь предстоял путь до Смоленска, в котором, по словам Алешки, его самого перепродали немцам. И случилось это перед самым Покровом. Так что время было. Выбирали два пути – один по суше, второй по воде. Первый единодушно был отметен, как опасный и затратный. Идти до Твери решили с восточными купцами, везшими как обычно ткани, благовония, пряности и украшения. Вожатый каравана отнесся к нашему предложению настороженно, однако предъявленные документы, а главным образом табунок наших лошадок, размещенный на двух барках , растопили ледок недоверия. Со старшиной я заключил соглашение по охране каравана на случаи нападения. Общий язык с ним был найден на почве приготовления кофе. Особенно впечатлил его кофе по-турецки. Вот ведь парадоксы – Турции еще нет, а кофе по-турецки – пожалуйста.
Частенько я переходил на судно Юсуфа - купеческого старшины и мы коротали время за игрой в шатрандж. Со словарным запасом было неважно и нам помогал либо Багро, а чаще личный толмач Юсуфа. Перс сразу понял, что я иноземец с Запада и очень заинтересовался экономикой Европы, получив от меня бонусы в виде информации о первых банках и расчетах в них.
- Я бывал во многих странах,- рассказывал Юсуф,- даже в далеком Катае, даже на реке Инд, да будут благословенны те места, столь богатые ценной древесиной, шелком и драгоценностями. Мой караван проходил по древним дорогам Византии, где забота о собственном теле достигла небывалых высот( это он говорил об уровне жизни), и в Константинополе, в порт которого приходят корабли со всего света и даже из далекой Иберии. Однако нигде я не встречал таких доспехов, как у твоих людей. Ведь даже изделия знаменитых миланских мастеров проигрывают вашим и по качеству и по весу. Только не говори, что это работа мастеров с туманного Севера, где добывают лучшее в мире железо. Там не принято заботиться об отделке.
- Уважаемый Юсуф, да будет благословенно имя твоих родителей, - отвечал я,- в мире много загадок, отгадка которых скрыта от простых людей. Никто не знает сколько лет Сфинксу в Та-Кем,- черной земле, засыпаны каналы, соединявшие Срединное море с Красным и наши доспехи – тоже наследие предков, которыми мы можем гордиться. Это работа оружейников Гипербореи .
- Достопочтенный Халег, такое снаряжение может позволить либо властитель, либо полководец.
- А может я и есть наследный принц далекой северной страны, решивший посмотреть мир,- отшутился я.
- Своими старыми глазами я вижу перед собой очень необычного человека, учености которого мог бы позавидовать сам Ариф Азари.
- Я всего лишь излагаю постулаты Плиния и Геродота,- сказал я осторожно.
- Уважаемый Халег, я впервые вижу воина, знающего о сех великих мужах.
- Уважаемый Юсуф, я впервые вижу купца, знающего сих великих мужей.
Мы расхохотались. И он и я не без оснований предполагали, что за ролями воина и купца скрываются иные люди, но предпочитали помалкивать об этом.
,
Неспешно, с остановками караван продвигался к Твери. Здесь нас догнали первые заморозки. В Твери мы расстались с персами и направились в сторону Ржева, вступая во владения литовского князя. В свое время так и не удалось узнать, в чьих руках находился Ржев – сведения были противоречивыми. По информации местных жителей город был под опекой великого князя литовского. Приходилось выдумывать новую легенду. Теперь мы опять были наемниками, чья кондотта у Новгорода закончилась, так и не начавшись.
За долгое время плавания по реке наш небольшой коллектив приобрел все черты сплоченного воинского отряда. Вот только Артемка выбивался из колеи - воинское искусство явно не давалось ему.
- Ему бы в дьячки, али пономари,- басил Багро,- цены б ему не было.
- Да, писарчук нам бы пригодился, - пробормотал я. – Простую цидулю состряпать – целая проблема. Надо нанимать учителя. Впятером читаем по складам, разве это дело? Есть предложения?
- В Зубцове найдем какого-нибудь расстригу,- ляпнул младший Ждан и общество с ним согласилось.
А что? Это было бы идеальным решением проблемы. Очень не хотелось нанимать служителя культа – уж очень они рьяные . А расстрига, чаще всего пьяница – то, что надо. Лишь бы лишних вопросов не задавал. На том и порешили.
С Артемкой до этого у меня был разговор.
- Артем, почему ты не попросился сойти в Твери? Ведь отсюда недалеко до твоего Белого озера. Ты у меня в услужении, рядом не связан, не похолоплен – иди, куда хочешь. Отец еще жив. Рыбачил бы у себя потихоньку.
Набычившись, паренек ответил:
- Что я там не видел? Гнилую рыбу кажную весну, избу-развалюху и работу от зари до зари. А здесь меня учат, одевают, работа чистая. Да мой кинжал больше стоит, чем изба нашего старосты. Хочется новые страны посмотреть неизведанные, Алешка рассказывает – глаза горят. Не прогоняй меня, боярин. Ей-ей отслужу.
- Не побоишся? Наша жизнь рисковая. Сегодня выиграл, завтра – на погосте.
- Наши люди говорят, что ты, боярин, людей бережешь пуще себя. И я тоже хочу много знать, как ты.
- Ученых людей не шибко здесь жалуют, разве ты этого не заметил? Раз учен – значит слаб. А слабым одна дорога - либо в холопы, либо в монахи.
- А вдруг я стану ученым воином?
Я рассмеялся.
- Быть по-твоему.
В Рубцове мы не задержались, даже не ночевали. Оба Ждана отправились на рынок искать грамотея, а мы выгнали лошадей на берег на выгул. Никогда не думал , что с ними столько возни – и того они не любят и это не переносят. Ромео застоялся и я решил размяться вместе с ним, нарезая круги по лугу. Через пару часов на берегу появилась странная компания – два крепких воина влекли обвисшее тело.
-Это вы его приголубили? – обеспокоился я.
- Неделю не просыхает, - смеясь, ответил оруженосец. – Книгочей, расстрига и пьянчуга лютый.
- Семья?
- Дали пять ногат – плату вперед. Жена так кланялась, боялись – голова оторвется. Отмоем, опохмелим – будет как новый. Епитимия наложена на него.
- И за какие прегрешения?
- Утверждал, что звезды не есть серебряные гвозди, вбитые ангелами в твердь неба.
- Ого,- присвистнул я. – Да это никак еретик. Волоките его к реке. Парни, стащите с него рясу и отмойте мылом. Да не рясу. Серым, Алешка, душистое не поможет. Как же он воняет! И надень на него что-нибудь поприличнее, а то голый зад в прорехи торчит.
Ночевали у причала на судах, выставив стражу. С восходом солнца караван из четырех судов двинулся по Вазузе к волокам. Река становилась все уже, но , к моему удивлению, оставалась вполне судоходной. В Волоковском Лесу, которое в мое время будет называться Сычевкой, нас встретили артельщики и я вздохнул с облегчением – плавание вверх по течению вконец утомило людей. Мои опасения, что наши суда не пройдут в верховья Вазузы, оказались беспочвенными – настолько отработанным оказался торговый путь из Волги в Днепр. Неторопливо караван дошел до Касни. Я уже запутался, в чьем уделе мы находимся. Ржев был под Литвой, Зубцов – под Тверью, и вроде мы вступаем на территории Смоленска. Между прочим, где –то здесь недалеко в будущем пройдет Минское шоссе.
За неделю бывший служитель культа пришел в себя, с удивлением обнаружив себя на куче сена в барже с лошадями. Худенький, с торчащими мослами он выглядел подростком. Артем привел его космы и бороду в божеский вид и даже показал расстриге получившийся парикмахерский шедевр в зеркальце, от которого тот шарахнулся, как от черта. Оказалось, что зеркала считаются здесь бесовщиной. Темнота.