А вот ведение огня из бомбард нового типа через головы своих войск - это задача посложнее. Тут придется крепко пожечь порох на учениях и я очень сомневался, что герцога не придавит финансовая жаба. С другой стороны - для чего-то серьезного он нас и готовит и ставит на это серьезные деньги.
Глава девятая
Появилась еще одна проблема. Почему то я посчитал, что освобожденные земляки все как один будут рваться на родину-неньку. Хренушки. После опроса выяснилось, что половина из них после получения аусвайса собираются влиться в ряды кондотьеров и крепко пограбить Европу.
- А что ты хотел, атаман? - спрашивал меня Ждан, когда я отлеживался после полученных ранений. Сами ранения были не так уж серьезны - порванная щека, придававшая после заживления правой стороне лица какой-то зловещий вид, ушиб плеча с обширной гематомой и сотрясение мозга, но отлежаться пришлось. Лечились вином, надо сказать весьма приличным - это вам не современные виноматериалы на спирту под яркой наклейкой. Говорили за жизнь и вот тут оруженосец выдал мне то, от чего я старался отмахнуться.
- Ты пойми, Олег, - болтал крепко захмелевший Ждан,- что нас ждет дома? Ну, меня Любаша ждет. Надеюсь дождется. А многих не ждет никто. И потом они там за князя за пару кун жизнь отдавали, да толокном с репой пробавлялись, а здеся… Опять же смотри-мы здесь полгода, а зимы не видели. А земля благодатная, богатая.
\ - Местные крестьяне здесь тоже работают, аж дым коромыслом. И синьоры, как и у нас бояре , их в баранку гнут,- провоцировал я.
- Так то так, но если под кондотту попасть, то можно погулять..
- Топоришком помахать, - съязвил я.
- Ага, - согласился Ждан. - И потом что их жалеть, они же еретики.
Железные аргументы. Не буду вносить смуту в общественное сознание.
- А потом, - продолжал Ждан,- ты, атаман не обижайся, только ты и здесь чужой .
Я поначалу думал, что ты к своим вернулся, вон как вознесся. Ан нет, все не так. Ты на нас всех смотришь, как боярин на скоморохов. Мол, пусть повеселят. Так и быть, снизойду.
- Так почему со мной решил податься на Русь?
- Везучий ты. Ведь только я знал, что ты не воин и что у вас воюют совсем по иному. Но ты почти без потерь одержал две победы и возвысился да и меня вытащил. Нет, судьбу гневить неча. И потом наши говорят, что слова своего ты не порушил. А на них не обижайся. Каждый сам выбирает лучшую долю. И потом, вот мы любой служанке при случае подол задерем, а ты гнушаешся, выбираешь почище. Вон с тобой и архимандриты и эмиры, как со своим говорят и не зря.
- Может совет дашь какой? - спросил я, развеселившись.
- Дык, это..Ик! Перебрал маленько. Тебе бы золотые шпоры, да баронство какое и был бы при деле, а мы под тобой.. Ик! Пойду проблююсь, что-то худо.
Вот только после этого разговора я стал крепко думать, а что собственно я забыл у себя.
Пенсию, на которую не проживешь? Зарплату старшего охранника при супермаркете? Очередную жену, с ходу принимаюшуюся за любимое дело - вынос мозга и очищение карманов? Телевизор с интернетом, в которых правда затерялась, как иголка в стогу?
А что, не так? Оглянись на свою жизнь! Сколько лет ты занимался делом, которое нравилось тебе по-настоящему? Со сколькими людьми, которые делали тебя сильнее, ты общался?
То-то. Ты в матрице, где все расписано, как жить, кого слушать и как сдохнуть. И прав Ждан на все сто, не отвертеться.
А пока я занимался батареей бомбард. В новые стычки нас не бросали. Мало того, у Ганса с братией закончилась кондотта, которую здесь заключают, как правило , не более, чем на полгода и он отчалил . Часть арбалетчиков вместе с Скварчалупи были направлены на границу с Пизой, не так давно вошедшей во флорентийские владения.
Новые бомбарды заметно отличались от старых. Они стали полностью дульнозарядными без камор, ствол удлинился , а вот калибр остался прежним – около 8 сантиметров. Кроме того, появился лафет с примитивной системой наводки на цель, а сам способ изготовления ствола остался прежним - ковкой с последующей обтяжкой обручами-хомутами. Вот запальное отверстие стало сменным, теперь оно могло выворачиваться по резьбе. Между нами, не так уж многого нового удалось внести в конструкцию орудия. Просто наше ноу-хау стало синтетическим творением в духе самых новых веяний, а уж веяний здесь хватало и без моих подсказок. Я же уделял большую часть времени обучению батарейцев и пороху. Чего мы только не делали, добиваясь укрупнения его зерен и однородности состава. Опять же с селитрой здесь было плохо. Уже были ямчужные производства, но качество продукта подводило. Единственным плюсом было то, что теплый климат в разы ускорял процесс выпадения селитры из дерьма. И все же удалось добиться заметного продвижения, пушка уверенно поражала цель на двести метров. Опять же я ошибся с количественным составом обслуги орудий, ее потребовалось вдвое, поскольку прежняя скорострельность пушки не устраивала меня никоим образом.
Скоро стало понятно, на каком театре войны нам придется потрудиться. Монферратская марка, под чьей опекой находилась Генуя, постоянно отбивалась от Милана и Савойи. И настал день, когда маркграф настоял на правах сюзерена, призвав на очередные терки генуэзские подразделения. Наша батарея шла на испытания на реальных целях, входя в немалое сборное войско. Уж кого только не было в начальниках. Если в средневековых воинских званиях я с грехом пополам разобрался, а это было, уверяю, непросто, то со статусами дворян было совсем плохо. Все эти эскудеро, баннереты, кутилье и башелье причем на разных языках заставили крепко почесать тыкву. Дошло до того, что я просто нарисовал табель о рангах на основных европейских языках и штатное расписание ордонансных рот и бандерий. Опять же к каждому нужно было обращаться по разному, ведь и здесь понт был превыше всего. Кстати узнал, откуда в картах появился валет. Валет - это обычный слуга-оруженосец или щитоносец. Значит Ждан - мой валет, а кто тогда я ?На короля явно не тяну.
Капитаном тысячной группировки был француз граф де Гиз. Каким боком он приходился герцогу Анжуйскому, было непонятно. В геральдике я не разбирался, а советника при мне не просматривалось. Тем не менее, несмотря на относительную молодость было понятно, что был он рубака еще тот. Где-то я слышал это имя. Уж ни его ли потомок прославился в варфоломеевскую ночь? Впрочем неважно. Моим непосредственным начальником был тоже капитан, но капитан генуэзской бандерии . Мы друг другу не понравились. Я сразу стал отстаивать свое место в диспозиции ,а де Крюи придерживался традиционного порядка. Вместо продолжения спора капитану было предложено посмотреть возможности новых бомбард. Когда пушка жахнула картечью на двести метров и была перезаряжена за какие-то десять минут, де Крюи сменил гнев на милость. Он одобрительно кивнул головой, увидев отработанную систему централизованного питания. Вот только путних лекарей у нас не было. Они вобще были редкостью. Капитана удивили и запасы рогаток, возимых в обозе и фляжки с водой у каждого солдата и даже пришитые к их плечам куски синей материи.
- Это что, родовой знак славян? - спросил он.
- Нет, синьор, это знак принадлежности к артиллерии.
- Надеюсь, что при победе этот цвет поднимется на ваш рыцарский герб, - изволил пошутить фламандец. - Это правда, что у вас в Тартарии медведи используются вместо собак?
- Истинная правда, - подтвердил я, - эти звери хорошо приручаются.
Капитан ушел после смотра несколько задумавшись.
В контактах со старшими я старался помалкивать, молча отдавая честь по получении приказов, за что вскоре получил прозвище Дискрет.
Сражение произошло под местечком Маджента на землях монастыря Павийской Чертозы. Ничего себе названьице. При успехе открывалась прямая дорога на Милан.
Бандерия стояла обычным порядком генуэзской пехоты, только впереди вместе с арбалетчиками находились аркебузиры и их было почти три десятка. Также в первых рядах расположились трофейные бомбарды на повозках. Их было немного и цель преследовалась вспомогательная - подпустить страха неприятелю. Я очень боялся сторонних солдат , все- таки на тренировки совместных действий времени было в обрез. Как бы не смяли собственный строй, не заслонили невовремя секторы обстрела. Опыта явно не хватало. Теперь по фронту стояли не три десятка солдат, а втрое больше. И в глубину их встало значительно больше. Я положился на опыт де Крюи, которому, казалось , все было нипочем. А вот за спинами в отдалении встали семь новых пушек, на которые я возлагал большие надежды. Пробить наш строй стало проблематично.