Не удалось найти ответа ни на один вопрос.
Утром Ждан отрицательно потряс головой, показывая, что переговоры с туземцем не удались.
- Баял, что впереди воины свирепые и многим числом, - сообщил он коротко.
Пройдя километров тридцать по довольно широкой, но начинавшей мельчать речке, мы заночевали, но уже со стражей. Из-за непрекращавшейся жары щли налегке, но сейчас с утра вздели брони - кирасы с рукавом до локтя. Солнце в этих краях садится в июне всего на пару часов и было светло и прохладно. Река начала сужаться и петлять, перемежаясь то спокойными зеркальными плесами, на дне которых просматривалась любая рыбешка, то мелкими, по колено перекатами. Лес подступал все ближе и мы понимали, что спокойная жизнь кончается. Арбалеты и сулицы были приготовлены к бою, шлемы были под рукой. Еще день подъема по бесконечным петлям в горящих от нагрева панцирях. Ждан и Алешка постоянно обливались водой, а я, памятуя о своих далеко не молодых годах, старался не мочить даже ноги, зная, что по такой погоде холодная вода может вызвать ураганный артрит. А вода все холодала, вытекая из затененной дремучей пармы.
На третий день после прохождения устьев двух речушек, русло Нема так сузилось, что большие ели, падавшие от старости поперек потока, местами перегораживали половину русла. Вымотанные небывалой жарой и недосыпом, мы едва не прозевали нежданных гостей. Едва мы вылезли на длинный и широкий перекат, как стрела щелкнула в мой нагрудник. В глаза полетели мелкие и колючие брызги и я недоумевал, что же стрела раскрошила на моей груди. Мы заученно уперли арбалеты в дно лодки и взвели их. Метров в тридцати шевелились кусты, оттуда били два или три лучника. Алешка уже зажег фитиль аркебузы. Мы прятали незащищенные ноги за лодкой. На моих глазах в бацинет Ждана прилетела стрела и отскочила, не оставив вмятины.
- Наконечники костяные, - заорал Ждан, подтаскивая поближе связку сулиц. Я выцеливал стрелка в чаще. Выстрел. Грохот прокатился в тишине и всплыло густое облако порохового дыма. Алешка дважды выстрелил в ту же сторону и в это время с другой стороны речки по мелководью на нас ринулся с десяток местных индейцев.
Странное чувство пронзило меня. Нет, не страх. Страху я натерпелся в первых боях, особенно на Корсике и в Сицилии тоже потрясся. Это потом, после схваток грудь в грудь, когда жизнь в прямом смысле находится на острие секиры, страх сменился злобой и расчетом. «Выпад, отбив, прикрыться щитом, подпрыгнуть , уходя от секущего удара по ногам, пригнуться и ударить умбоном вверх»,- вот примерно такие короткие полумысли на уровне инстинктов мелькали в голове.
А сейчас я ощутил далеко не страх, а ошеломляющее чувство охотника, когда все живое -просто добыча, с которой ты можешь сделать , что хочешь. И именно сейчас я понял, чего я, собственно стою, как человек и где мое место.
И. уже со злым весельем, я, крикнув Алешке:
-Бей, что справа, - выпустил из арбалета болт и вскинул рондель. На нас выскочило шесть человек. Трое лежали на мелководье. В двух из них торчали сулицы.
Сзади щелкнула тетива Алешки и раздался вскрик. На меня летел здоровенный мужичина, замахиваясь дубиной с оковкой. Заученно я отклонил богатырский удар вершиной секиры и, когда вожака полуразвернуло по инерции, через руку разрубил его почти до пояса. Обратным ходом секиры, окованной задней частью ткнул в подвздошье тому, что был справа, услышав, как затрещали ребра и , прикрывшись щитом, подрубил третьему ногу под колено.
Все. Великая битва закончилась. Еще двое воинов явно из молодняка , со страхом поглядывая на мою сплошь залитую кровью фигуру, драпали во все лопатки.
- Эх, атаман, даже помахаться не дал, - усмехался Ждан, вытирая меч об одежду убитого чудинца. – А Алешка молодец, завалил лучника.
Кристально чистая вода замутилась потоками крови. Ждан, пройдя к трем раненым, сказал :
- Один готов, а двое не жильцы, - после чего дважды ткнул мечом.
- Вот доходяги, - балагурил он, - даже взять с них нечего.
Я повернулся к Алешке и только тут заметил, что он зажимает рану на незащищенной части предплечья. Это крайне обеспокоило нас , ведь дикари нередко смазывали костяные наконечники рыбьим ядом.
- Наконечник железный, - удивился Ждан, рассматривая рану. - Кость не задета, считай повезло.
- Ждан, займись раной, а ты, Алексей сразу посмотри, что из оружия можно прибрать. Потом отчистишь все доспехи.
Надо было отвлечь парнишку от ненужных рефлексий. Сам я пошел осматривать позиции лучников. Одного убил Алешка, а где еще парочка?
Один лучник лежал, обливаясь кровью. Аркебузная двухсантиметровая пуля вырвала ему почти все горло. Рядом валялся лук ,тул со стрелами с костяными наконечниками. Примятая трава подсказывала, что третий стрелок тоже ринулся в атаку, но увидев ход боя, понял, что орешек оказался слишком твердым для их зубов и подался в бега. Кстати зубы у этих ребят были как в рекламе про «Блендамед».
Алешка собирал оружие с убитых и старался не подходить к трупу вожака, раскроенного, как на бойне.
- Ребята, а ведь волок-то недалеко, -сказал я.- Недаром эти козлы здесь паслись.
- Щиплют никак купчишек ,- добавил Ждан.- Надо бы их стан поискать, подхарчимся.
Стан нашелся недалеко, всего-то в десятке километров вверх по речке. Мы не стали к нему подкрадываться, понимая, что лесовики давно засекли нас по шуму. Бивак пустовал.
- Угры ушли двумя отрядами. Один - по воде вниз, а второй - вверх к волокам,- пробежав по следам, доложил воин.
- Сколько их было?
- Дюжина досталась нам, а вот иных будет поболе.
Ночь мы провели на вражеском становище. Мы со Жданом дежурили посменно, парнишку пожалели. Опять же ранение, хотя и неопасное. Раной Алешка очень гордился. Еще бы, она приравнивала его к взрослым воинам.
После боя я извлек из запасов настоящий генуэзский горжет и повесил на шею парня.
- Заслужил. Носи.
Счастью не было предела. Разбирали ход схватки. Ждан был доволен моими действиями.
- Мне нечему тебя больше учить. Конечно, махать мечом, как лягушатники, ты не будешь, но супротив ронделя выстоит далеко не каждый. Это от кого ты подсмотрел удар на обратном ходу?
- Говен.
-Да, тот знатный рубака. Жаль, что остался в Генуе.
- Что ему здесь делать, - возразил я, - его же свои и продали.
- А я вот какой оберег с чухни снял, - вмешался Алешка. Он показал кусочек обмятого желтого металла на веревочке.
- Никак золото? – изумился Ждан. - Оно самое, весом не менее гривны будет. Воин –то не из простых. Значит , пришли вои по добычу из-за Камня.
Сейчас я внимательно оглядывал окрестности, в очередной раз досадуя на отсутствие часов. Прошло ли летнее солнцестояние или нет? Судя по завязям брусники, сейчас наверно начало июля.
Еще день пути по вихляющейся речушке и она резко повернула на север, как и говорил чудин. И сразу в глаза бросились многочисленные следы людей, животных и судов - мы вышли на рубеж волоковой системы Вычегда-Печора через реку Нем до притоков Мылвы.
- Где угры? - спросил я.
- Идут вослед, как волки по добычу.
- Давно ушел караван?
- День-два.
Мы прибавили ходу. Чувство опасности подавило накопившуюся усталость.
Еще одна ночевка. Огня не разводили. Я хвалил запасливого Ждана. Конечно пришлось поупираться, проталкивая лодку на мелководьях, но оно того стоило - проблем с припасами у нас не было.
В свободное время Алешка увлеченно ловил хариусов на мушку с леской из конского волоса . Что может быть вкусней зажаренной на маслице свежей белорыбицы?
К середине следующего дня открылась небольшая излучина и начался тот самый волок.