Любил потому, что здесь была она. Тут все было просто и ясно. Только тут.
Она не виновата в том, что несла с собой воспоминания. Что не стерла их начисто, что он каждый раз ненавидит себя, когда подъезжает к ее дому, что крепко зажмуривается каждый раз, когда она прикасается к нему.
Когда они познакомились, ей было семнадцать — она перевелась к ним из Кливленда, из Западного технического колледжа. Ее отец разорился, и семье пришлось покинуть дом на Кларк-авеню, который они арендовали, и переехать к тетке в Чамберс. Челси с матерью и тремя сестрами. Через час после ее появления в школе мальчишки уже шептались о ней в коридорах и туалетах; подростки с бурлящими в крови гормонами выворачивали шеи, чтобы взглянуть на нее. Победитель генетической лотереи, Челси взяла все лучшее от матери-итальянки и отца-пуэрториканца и была не такой, как большинство девушек Чамберса. Не такой, как большинство девушек. И она обладала властью; утомленная детским вниманием, могла одним долгим, испытующим взглядом пригвоздить тебя к месту и лишить воли.
В тот год только Челси отвлекала мальчишек от футбола. Девчонки всегда отвлекали, но в такой маленькой школе к выпускному классу большинство самых талантливых парней уже имели подружку — все беспокоились о фотографиях в выпускном альбоме, и быть одному считалось неприличным. Тут все оказалось по-другому: она была новой девушкой, не несла с собой груза прошлого и не знала о прошлом других, и поэтому каждый мог представить, что у него есть шанс.
Победил Адам.
На это потребовалось две недели. Дольше, чем ему хотелось. Дольше, чем он привык. Единственный из всей команды кандидат на переход в первый дивизион, 6 футов и 4 дюйма роста, 215 фунтов тугих мышц[2], темные волосы, синие глаза и обаятельная улыбка — с такими данными Адам не привык бегать за девушками. А за ней пришлось побегать, и поначалу это было похоже на веселое соревнование, а Адам любил соревноваться. Потом он узнал ее поближе и увидел то, что скрывается за кожей медового цвета, блестящими волосами и телом, которое обещало все, о чем он мечтал еще с переходного возраста. И он, черт возьми, влюбился в эту девушку, влюбился очень быстро. Так быстро, как можно влюбиться только в восемнадцать лет.
Это было осенью 1989 года.
Адам ухаживал за ней с середины августа, но только в сентябре Челси согласилась на первое свидание. Через неделю случился первый поцелуй — он уже встречался с девушками, но когда поцеловал ее, ноги у него задрожали, как после пробежки по трибунам, когда мышцы словно превращаются в желе, и ему пришлось правой ладонью обхватить ее затылок, чтобы не упасть. Она запомнила это и потом рассказала, что приняла его жест за признак мужской опытности, но Адам так и не раскрыл настоящую причину — просто не хотел, чтобы она почувствовала, как он дрожит, когда они целуются.
Дальше все было не так романтично. Страстные объятия и ласки, заднее сиденье автомобиля и столы для пикника. Они говорили о сексе. Он не был девственником, у нее был неудачный опыт два года назад.
«Никакого давления», — шутил Адам, но, когда девушка лишает вас сна, не дает сосредоточиться, лучше считать, что давление было. С Челси Салинас он был не Адам Остин, надежда штата Огайо, а мальчишка, у которого дрожали колени, когда они целовались.
Затем наступило 2 октября 1989 г. «Кардиналы» тренировались допоздна. Когда стало темнеть, на поле включили освещение, и все было пропитано запахом листьев, дыма и осени; все пахло футболом, дурацкие летние тренировки стали туманными воспоминаниями, начался настоящий сезон, последний для Адама, и все шло прекрасно, пока не появилась Челси. Они были быстры и точны — к удовольствию тренера Уорда.
А потом пришла она. Уорд объявил перерыв, посмотрел на Адама и сказал:
— Уведи свою девчонку с моего поля, Остин, пока из тебя не начали выплескиваться гормоны.
Адам подбежал к ней и спросил, в чем дело. Он был взволнован, потому что раньше Челси не приходила на тренировки, а сегодня чувствовал себя быстрым, чертовски быстрым, как волк на снегу или акула в темных глубинах.
Она накрыла его ладонь своей.
— Мне нужно с тобой поговорить.
Сквозь возбуждение, вызванное адреналином, он впервые заметил в ее глазах слезы.
— Что?
— Я возвращаюсь в Кливленд.
— Что?
— У тебя тренировка. Заканчивай. Я все объясню. Подожду тебя в твоей машине, ладно?
У него хватило сил только на кивок.