Но, независимо от того, забавляет или злит нас то или иное, следует ли его принимать или отвергать — не в том суть. Однако вводные слова Эндрю Барклая таковы:
Что в обычный телескоп видны обычные виды, и телескоп проверяют тем, насколько точно он показывает то, что «должен» показывать; но что возможны новые оптические принципы, или приложения, которые могут оказаться относительно простого глаза и обычного телескопа тем, чем был обычный телескоп относительно простого глаза — во времена, когда ученые и смотреть не хотели на нелепые, раздражающие, невозможные спутники Юпитера.
В «English Mechanic» (33–327) письмо астронома Э. Стенли Уильямса.
Он уже писал по поводу двойных звезд, их окраски и величины. Другой астроном, Герберт Сэдлер, указал на некоторые ошибки. Мистер Уильяме признает ошибки, добавляя, что некоторые из них — его собственные, а другие — из «Cycle of Celestial Objects» Смайта. В «English Mechanic» (33–377) Сэдлер пишет, что откровенно советует Уильямсу не пользоваться новым изданием смайтовских «Cycle», поскольку, за исключением вып. 40 «Memoirs of the Royal Astronomical Society», «более позорно неаккуратного каталога» двойных звезд никогда не публиковалось. «Если, — говорит один астроном другому астроному, — у вас имеется копия этого несчастного произведения, продайте его. Оно кишит глупейшими ошибками».
Вступает новый персонаж. Это Джордж Ф. Чамберс, член Королевского астрономического общества, автор длинного списка астрономических трудов и трактата, озаглавленного «Where Are You Going, Sunday?». Он тоже откровенен. В этих первых письмах все открыто, и мы полагаем, что он так откровенен потому, что выступает на стороне Истины. Астроном говорит о другом астрономе: «По-видимому, один из тех самодовольных молодых людей, которые представляют собой пустое место, чтобы не сказать хуже». Но может ли мистер Сэдлер так скоро забыть, как обошлись с ним в прошлый раз, когда он оклеветал адмирала Смайта? Чамберс бросает Сэдлеру вызов: привести список из хотя бы, скажем, пятидесяти «глупых ошибок» в его книге. Он цитирует мнение другого королевского астронома: что его книга — «труд поразительных достоинств». «Айри против Сэдлера, — пишет он. — Кому верить?»
Начало не слишком многообещающее. Казалось бы, предмет довольно скучный: двойные звезды, их цвет и величина; но клевета и оскорбления уже куда занимательнее, а теперь возникает и тайна: нам хочется узнать, как поступили с Гербертом Сэдлером.
В конце 1876 года Герберт Сэдлер был избран членом Королевского астрономического общества. В «Monthly Notices R.A.S.» за январь 1879 года появился его первый доклад, сделанный перед обществом: «Notes on the late Admiral Smith's Cycle of Celestial Object, volume second, known as the Bedford Catalogue» («Замечания к последней работе адмирала Смайта по циклам небесных объектов, том второй, известны как Каталог Бедфорда»). Без особой злобы, по крайней мере, по нашим меркам подавления, Сэдлер перечисляет некоторые «крупные ошибки», сделанные в этой работе. На заседании общества 9 мая 1879 года на Сэдлера совершают нападение, возглавленное или направленное Чамберсом, каковой вскричал, что Сэдлер оклеветал великого астронома, и потребовал взять свои слова обратно. В отчете об этом заседании, опубликованном в «Observatory», видно, что никого не волнует вопрос, были ошибки или нет. Чамберса интересует только обвинение в клевете, и он снова требует от Сэдлера извинений. В «Monthly Notices» (39–389) совет общества публично кается, что допустил публикацию доклада Сэдлера, «совершенно неподтвержденного примерами, на которых основано его суждение».
Мы узнаем, что именно мистер Чамберс пересматривал и редактировал то самое новое издание «Циклов» Смайта.
В «English Mechanic» Чамберс предлагает Сэдаеру опубликовать хотя бы пятьдесят «глупых ошибок». См. вып. 33 «English Mechanic» — Сэдлер перечисляет ровно пятьдесят «глупых ошибок». Он пишет, что мог бы привести не пятьдесят, а двести пятьдесят не тривиальных, а «вопиющих» ошибок. Он утверждает, что в наборе из 167 наблюдений 117 неверны.
«English Mechanic» уходит со сцены комедии, но действие продолжает развиваться. По-видимому, совет, отозвав свои «сожаления», допускает публикацию критики чамберсовского издания «Cycle» Смайта в «Monthly Notices» (40–497), и язык этой критической статьи Ч. У. Барнема не менее клеветнический, чем у Сэдлера: что данные Смайта «либо грубые приближения, либо содержат крупные ошибки, причем это происходит с таким постоянством, что невозможно объяснить их обычными ошибками наблюдателя». Барнем перечисляет ошибки на 30 страницах.
Далее следует статья Э. Б. Нобля, публикующего 17 страниц случаев, в которых, по его мнению, мистер Барнем был слишком строг. Не находя возражений Барнема, мы оставляем всего 13 страниц ошибок в стандартном астрономическом труде, который по справедливости можно рассматривать как образчик астрономических работ в целом, поскольку, по мнению королевских астрономов, эта книга обладает «поразительными достоинствами».
Думается, теперь мы кое-чего достигли. Теперь мы лучше знакомы и сумеем поладить. Тринадцать страниц ошибок в стандартном астрономическом труде ободряют нас: с непогрешимыми слишком трудно иметь дело. Будь астрономы тем, чем они себя воображают, мы могли бы с тем же успехом пискливо возмущаться вершинами Альп. Что касается астрономов, вычисляющих расположение планет, один из них, Ныокомб, в своих «Reminiscences of an Astronomer» говорит: «Люди, совершившие это, по интеллекту составляют избранное меньшинство человеческой расы — высшую аристократию в пирамиде бытия». В таком избранном обществе мы бы чувствовали себя неуютно. Мы благодарны мистеру Сэдлеру, избавившему нас от неловкости.
6
«English Mechanic» (56–184) пишет: Что 25 апреля 1892 года архидьякон Нури совершил восхождение на гору Арарат. Он надеялся, что его усилия будут вознаграждены некими археологическими открытиями. Он нашел Ноев ковчег.
Примерно в то же время доктор Холден, директор Ликской обсерватории, следил за одним из блестящих, таинственных инструментов, которые в новой иконографии заменили лики святых. Доктор Холден ожидал назначенного момента взрыва большого количества динамита в заливе Сан-Франциско. Момент настал. Блестящий маленький святой ниспослал откровение своему верному ученому жрецу. Тот написал отчет об этом событии и послал его в газеты Сан-Франциско. Затем он узнал, что динамит не взорвался. Он послал второго гонца вслед за первым, и, поскольку скорость гонцов иногда пропорциональна важности сообщения — «обсерватория избежала насмешек, но едва-едва». См. «Observatory» (20–467). Это разоблачение сделано профессором Колтоном, каковой, хоть и верен, вероятно, собственным «святым», недолюбливает доктора Холдена.
Система, которую представляет архидьякон Нури, лишилась власти, потому что ее претензии превосходили всякое вероятие и потому что в иных отношениях была очевидна ее инертность. Система, которую представляет доктор Холден, не отличается от первой: та же способность видеть желаемое, те же глубочайшие размышления о возвышенном и далеком при том же невнимании к вполне доступным взгляду исходным точкам. Астрономы любят рассказывать аудитории о том, какие газы горят в невероятно удаленных звездах, но так и не сумели привести убедительных доказательств хотя бы того, например, что эта Земля — круглая. Конечно, я не намерен утверждать, что это, как и что-либо иное, можно позитивно доказать, однако грустно слышать столь авторитетные утверждения, будто круглая тень Земли на Луне доказывает округлость Земли, в то время как имеется много сообщений об угловатой тени, и в то время как, будь Земля кубом, ее прямые грани отбрасывали бы на шарообразную Луну закругленную тень.
То, что первой скрывается из вида нижняя часть уходящего судна, может объясняться обычной иллюзией перспективы, подобно тому, как уходящие вдаль железнодорожные рельсы для глаза сливаются друг с другом. Метеоры порой появляются над одной частью горизонта, а затем, кажется, скрываются за противоположной стороной горизонта, в то время как на самом деле они не описывают подобной дуги, так как в цепочке наблюдателей каждому из них метеор представляется центром видимой дуги.
Давным-давно — году этак в 1870-м — произошел чрезвычайно забавный случай. Джон Хэмпден, известный своим благочестием и сквернословием, якобы с целью поддержать идеи первых геодезистов этой Земли предложил на пари в пятьсот фунтов доказать, что Земля — плоская. Где-то в Англии имеется Бедфордский канал, и на нем — длинный прямой участок протяженностью шесть миль. Ортодоксальная доктрина — или доктрина новой ортодоксии, поскольку Джон Хэмпден считал себя ортодоксом, — утверждает, что изгиб земной поверхности выражается формулой 8 дюймов на первой миле и далее квадратом расстояния, умноженного на 8 дюймов. То есть для двух миль — квадрат двух, или четырежды восемь. Объект, удаленный на шесть миль, должен погрузиться на 288 дюймов или, учитывая рефракцию, согласно утверждению Проктора («Old and New Astronomy»), — на 216 дюймов. Хэмпден заявил, что объект, удаленный на шесть миль, в этой части Бедфордского канала не погружается, как ему «следует». Доктор Альфред Рассел Уоллес принял пари. Судьей избрали мистера Уолша, редактора «Field». Шествие отправилось к каналу. Объекты рассматривали — или просматривали — в телескоп и решили, что Хэмпден проиграл. В лагере избранных царило ликование, хотя Хэмпден, яростно выстреливая библейские стихи, в то же время кричал о заговоре, нечестной игре, конфискациях и не знаю о чем еще, благочестиво и несдержанно заявляя, что стал жертвой мошенничества.