— Продолжай службу.
Привратник, кивнув головой, отправился на свой пост, а Верш начал отдавать команды пятёрке встречающих:
— Торлег, берёшь свой десяток и бежишь в Дровянку, там в поле стоят животные, они под заклинанием эльфов, - при слове «эльфов» глазницы всех скелетов полыхнули красным. — Приведи их сюда... Всех... Дорш, ты со своим десятком так же выдвигаешься туда, проверь окрестности деревни, если найдёшь кого из детей - веди сюда, взрослым на глаза не попадайтесь. Если ребёнок со взрослым - не трогать. Димор, проведи разведку вокруг замка, Забаву и Тамиру занять оборону. Выполнять!
Проследив, как три десятка воинов покинули замок, а оставшиеся присоединились к часовым на стенах, Верш пошёл к башне. В этот момент обитая железом дверь в башне открылась, и из неё вышла женщина. По мере её приближения Иван начал тихо материться:
— Млять... Ну я понимаю, солдаты..., а девочку... зачем... в нежить превращать?!...
Когда-то это была молодая, не старше двадцати лет, красивая белокурая девушка. Она и сейчас была очень красива, но мертвенно бледная кожа, а главное, горящие зелёным светом глаза и двухсантиметровые когти на пальцах рук сразу выдавали её изменённую сущность. В такой же кожаной броне, как и у Верша, но без кирасы и шлема, а вместо метровых мечей на поясе,за плечами виднелись эфесы парных клинков.
— Что случилось, отец? - голос у девушки неожиданно оказался не грубо-скрежещущим, как подспудно ожидал Иван, а приятным, с грудным тембром.
Иван ошарашенно-сочувственно посмотрел на Верша: «Ну ни хрена себе! Вот же выдержка у мужика — смотреть каждый день на мёртвую дочь».
— Дровянку вместе с жителями эльфады сожгли, похоже, деревенские убили кого-то из аристократии... А это Иван, он... эээ... Дарна, принеси в кабинет что-нибудь перекусить, пожалуйста, и там всё объясню.
— Хорошо, отец.
# # #
Как поведал гостю хозяин замка, у башни было три этажа: на первом кабинет и кухня, на втором располагались спальни, а третий пустовал. Кабинет роскошью не блистал — довольно внушительных размеров стол с чернильницей и канделябром на пять свечей, четыре стула, шкаф с книгами, пустые стены. Свет проникал через небольшое слюдяное окно. Некромант занял своё место за столом под окном, а Оршев и Дарна разместились с противоположной. Быстро покончив с хлебом и мясом, которые принесла Дарна, и дав насытиться Ивану, Верш начал разговор.
— Итак... Моё имя Верш из рода Дорт, барон Дортич, некромант на службе Великого княжества Сатария. Это моя дочь Дарна, целительница... — помолчав немного, с горечью добавил. — Но всё это в прошлом.И княжество, и мой род уничтожены. А Дарна перестала быть целителем, потому как нежить не может лечить. Ты, как я понял, занял это тело, когда я оживил мальчишку, освобождая его односельчан от участи ещё ужаснее, чем смерть:стать вечной дичью на полях Великой охоты в посмертии эльфадов. Расскажи, кто ты и откуда?
Мужчина так и не сказал землянину, что тот занял тело его сына, о котором не знала даже Дарна. Зачем? Сына уже не вернуть, а он добавил его смерть в копилку с местью. А Дарна при словах о вселении аж подалась вперед со стула, на лице появился такой бесхитростно-детский интерес, что Иван понял — все его знания о зомби, мумиях и личах немножко неверны.
— Я Иван Андреевич Оршев. Иван — это моё имя, Андреевич — это отчество, моего отца звали Андрей, а Оршев — имя рода. — Не стал вдаваться в подробности происхождения фамилий Иван. — Мой мир называется Земля.
— Вот как. — удивился Верш. — А я уж решил, что вырвал тебя из нашего посмертия... Хм... Обрадовался, хотел сесть за расчёты, чтобы вызвать... кое-кого... и спросить за всё. Ну да ладно, продолжай.
— На Земле много стран, около двухсот, я живу... жил в России. — Оршев насколько смог объяснил форму государственного устройства Земли, уровень развития техники и оружия, краткую историю своей страны и в конце закончил. — А я работал водителем грузовика, жена... две дочери... остались там, когда погиб при крушении самолёта...
# # #
От того, как у Ивана дрогнул голос при упоминании жены и детей, Дарна поняла, что он переживает не из-за своей гибели, а за свою семью, — и это вызывало симпатию. Дарна уже привыкла к своему состоянию «не живая и не мёртвая». Лишённая главных ощущений живого тела, таких как боль и наслаждение, эмоции остались при ней. И сейчас она смотрела на ребёнка с разумом взрослого мужчины из другого мира и чувствовала сострадание — погибнуть и оставить жену вдовой, а детей сиротами. А потом попасть сюда, где жизнь людей ничего не стоила. Из рассказа Оршева она поняла, что его цивилизация хоть и полна опасностей и даже может полностью уничтожить саму себя, но жизнь человека защищена законом — никто не может безнаказанно убить или покалечить человека только за то, что он человек. Не зная, как выразить своё сочувствие, девушка просто молча положила руку Ивану на плечо. И, подспудно ожидая какой-либо негативной реакции, удивилась и обрадовалась, когда тот, даже не вздрогнув, накрыл её руку своей.