— Пощадите его, ваша милость! Не убивайте, прошу!
# # #
Блайз, как и другие его товарищи (кто был в сознании), видел, как, повинуясь приказу некроманта, мальчик убил эльфадов. Ни малейшей жалости к ним солдат не испытывал, наоборот, ощутил некое злорадство. Те, кто мнил себя высшей сущностью над людьми, сдохли от руки мальчишки-хумана. Ни для кого не было секретом, что любой эльф, от обозника до короля, даже аристократов-людей считает просто умными животными, что уж говорить о крестьянах и солдатах. Правда, эльфы были не дураки и понимали, что выиграли они войну только за счёт тех людей, что пошли под их знамёна. И если начать совсем уж неприкрытый беспредел против всех сословий, то восстание полыхнёт по всему Авасибу. Для того, чтобы убить дворянина, солдата или другого вольного человека, эльфадам нужен был повод — оскорбление словом или действием, во избежание дисциплинарного наказания и штрафа. Так что эльфады дворян и свободных людей при многочисленных свидетелях и не задирали особо. А для убийства крестьянина не было и таких ограничений. Войдя в раж и опьянев от крови, новые властители, бывало, вырезали целые деревни, заплатив потом хозяину золотом. Землепашцы и до эльфов уже как несколько столетий имели статус крепостных и были говорящим имуществом. И раньше, как слышал Блайз от отца и деда, дворяне во время войн не убивали сервов — глупо уничтожать свою будущую собственность. Потому и пошёл Блайз на службу к графу Оршанскому, чтобы не быть совсем уж бесправным скотом, чтобы вытащить и свою Велеоку из холопского ярма. Но не учёл её беременность и что ожидало бы её, роди она незамужняя...А теперь уже ничего не изменить — Блайз скрипнул зубами от терзавшего его бессилия. «Хвала Ушедшим Богам, что племянница спасла от сыноубийства. Как же неохота помирать, особенно сейчас. Только узнал, что у меня есть сын, и... А эти не пощадят, нет». Солдат не стал отворачиваться или закрывать целый глаз, видя приближающуюся смерть в виде маленького палача. Он желал лишь одного — чтобы смерть была быстрой.
# # #
Иван с недоумением и растерянностью смотрел на ползущую к нему на коленях женщину. Это была Велеока, сына которой чуть не прикончил лежащий перед ним Блайз. А сам Светлан на пару с сестрой глядел на мать вытаращенными от огромного удивления и непонимания глазами. Впрочем, не только они — все присутствующие на поляне не отводили недоумённых взглядов от рыдающей Велеоки. Оршев оглянулся на некроманта и увидел подходящую к ним Дарну с пленным графом.
— Что делать? — показывая на Велеоку и Блайза, спросил Оршев.
— Господин барон, прошу сохранить жизнь моим солдатам! Они служат не эльфадам, а мне! — неожиданно вмешался Есений. — И...
— Дарна! — проигнорировав зятя, обратился Верш к дочери. — Почему он ещё жив?
— Не смогла. — Тихо ответила девушка.
— Зато я смогу! — Меч выпорхнул из ножен. — Прости, дочка, но он саур.
«Так, пора вмешаться, а то зарубит к херам этого Ромео, а Дарна страдай!» Ивану, несмотря на серьёзность и трагичность ситуации, стало смешно. Всё происходящее напомнило ему сюжет какого-нибудь российско-индийского сериала: встреча разлучённых влюблённых, стоящих по разные стороны баррикад, и злой, принципиальный отец кого-то из них.
— Да постойте же, барон! — воскликнул граф, не делая даже малейшей попытки защититься. — Убив нас, вы ничего не измените, но лишитесь обученных воинов.
— Господин барон, — официальным тоном обратился Оршев к Вершу. — Позвольте вас отвлечь на пару слов.
Некромант повернулся к Ивану, секунду подумал, вернул клинок в ножны и кивнул в сторону леса:
— Пошли.
— Дарна, подождите, пожалуйста, нас вон там. — Оршев махнул рукой в сторону мёртвых эльфов.
Зайдя под деревья, Иван спросил у старого воина:
— Это муж Дарны?
— Да.
— У него, как я понимаю, есть свой замок, земля и деревни?
— Да. К чему ты это ведёшь?
— Нам нужна база, люди, продукты и полигоны для их обучения. Нам много что нужно, а твой Лесной замок для этого мало подходит.
— Да понимаю я, — досадливо махнул рукой Верш. — судя по всему, Есений и сам хочет предложить нам нечто подобное, но... Мы перебили почти сотню его солдат, и если на это эльфадам наплевать, то на пропажу своих шести соплеменников уж точно обратят внимание и будут их искать... Как он скроет пропажу эльфадов?
— Да уж, это плохо... Надо что-то придумать, а вот что? Хрен его знает...
Иван задумался, а потом неожиданно спросил барона, решив покончить с мучившими его сомнениями:
— Верш, это тело действительно принадлежит твоему сыну?
— Да.
— Почему ты раньше об этом ничего не говорил?
Верш коротко ответил:
— Всему своё время. Как только это понадобилось, я сказал.
Потом добавил:
— Я признал тебя своим наследником, а потому, Иван, ты имеешь полное право называть меня отцом.
— И тебя это не будет коробить? Зная, что в теле родного сына сидит чужак?!
После небольшой паузы барон дал ответ:
— Бажен был умным и смышлёным мальчиком, и это я говорю не как отец, а барон и офицер. За два дня до того события ему исполнилось десять лет, и я шёл забрать его к себе. Не успел... Его мать... Она вдова была, мужа эльфады убили и оставили с тремя малолетними детьми... И она, и её родители не хотели такой участи для Бажена и были не против, что он уйдёт со мной... Они бы и всем семейством ушли, но это очень заметно и сразу бы стало известно владельцу деревни, и их стали бы искать. А один ребёнок... Мало ли, что с ним стало... Может, заблудился, а хищников в лесу хватает... Не успел я, как понимаешь... И ничего изменить нельзя... Но знаешь, хоть мы и говорим, что боги ушли, но кажется, что они всё-таки навещают нас. Твоё попадание сюда, то, что я вытащил именно тебя, это их знак, что у людей есть шанс. Я вижу перед собой тело Бажена, а внутри него не чужака, как ты говоришь, а мою надежду на возвращение прежней жизни. И ты доказал сегодня в бою, что достоин называться моим сыном.
— Боги, боги... — проворчал Оршев. — Моя страна ведёт войну на окраине своих границ, и погибают парни намного лучше меня. От рядовых до генералов... Вот они-то и могли принести больше пользы для тебя, чем я. А перенёсся сюда я почему-то.
— У богов и судьбы своё виденье на нас.
# # #
— Как ты собираешься объяснять эльфам пропажу этих шестерых? -- первым делом спросил Верш графа, подойдя с Иваном к ждущим его решения людям.
— Никак, — пожал плечами Есений. — Они просто попутчики. Я был знаком только с сотником. Если спросят, скажу, что они ускакали вперёд и больше я их не видел. Как я понимаю, вы передумали нас ликвидировать?
— Да, — проворчал Верш. — Скажи спасибо моему сыну. Он решил, что ты и твои люди будете полезны.
— Благодарю вас, господин барон, — Есений поклонился Ивану. — Моё имя Есений из рода Бастор, барон Басторич, граф Разажский и Оршанский.
— Иван из рода Дорт, барон Дортич, — ответно склонил голову Оршев.
Выглядел граф лет на двадцать пять, грубые черты лица, тёмно-каштанового цвета волосы, полноватый, среднего роста. «Мда, что уж в нём Дарна нашла, только ей понятно, — усмехнулся Иван.— Никакой графской породистости».
— Господин граф, позвольте узнать, а откуда вы шли таким большим отрядом? — поинтересовался Оршев.
— Дааа... А, ладно... Несколько солдат устроили пьянку, — решил сказать правду Есений. — Потом разгромили трактир, где они гуляли, и покалечили несколько горожан. Мне пришлось возмещать убытки и лечить раненых. В наказание устроил пеший поход всей сотне во главе с сотником. Жаль погиб, толковый был офицер.
— Ясно. Что с ранеными делать? — указал Вершу на пленных Оршев. — Я ещё сам учусь, девчонка инициировалась только-только, а тебя на всех не хватит.
— Есений целитель-магистр, — посмотрела на мужа Дарна. — Странно, что эльфады тебя не убили.
— Они не трогают врачевателей, — спокойно ответил граф. — Какой-то запрет из их философии, не позволяющий отнимать жизнь у того, кто спасает жизнь другим.