— Ну же! — Она глянула на Амоса.
Тот словно бы сбился с ритма. А ведь без музыки танца не выйдет.
— Давай я.
Обхватив его руками, она прижалась к нему всем телом.
— Можно я расскажу тебе про гром?
Пускай петь, как Эсси, она не умела, зато уж рассказчицей была знатной.
Пуа
Пуа ненавидела хлопок за то, что он вечно забивался под ногти. Но еще больше — за то, во что он превратил ее пальцы. Исколотые, отекшие… Постоянно кажется, будто держишь что-то в руке, даже когда ничего в ней нет. Ее так и распирало от обиды — приходилось все время запихивать ее подальше и глубоко вдыхать, чтобы та не полезла наружу.
С досадой подхватив с земли мешок, она перетащила его к следующему кусту. И его она сейчас ограбит ради человека, которому, будь ее воля, вот так же повыдергала бы все волоски на теле, включая ресницы. Если какое чувство в ее глазах и можно было прочесть, так только ярость. Но девичье тело — штука слабая, хрупкая, со всех сторон уязвимая, и потому Пуа зарывала жажду мщения поглубже в мягкое гнездышко души.
В конце рабочего дня она забросила тюки с собранным хлопком в повозку под пристальным взглядом Джеймса, в глаза которому никогда не смотрела. В знак солидарности с Мэгги, но еще и потому, что не желала доставлять ему такое удовольствие. Ее большие глаза, широкие брови и длинные ресницы принадлежат ей одной. И причаститься им смогут лишь люди, которых она выберет сама. Так она мысленно твердила себе, оказавшись там, где могла позволить себе быть непреклонной.
Приподняв подол платья так, что стали видны икры цвета обсидиана, Пуа поспешила обратно к хижинам. Очень хотелось выкупаться, но у реки толпились мужчины. Значит, придется отыскать ведро, набрать воды и вымыться вечером за хижиной Тетушки Би.
Пуа запустила руки в волосы и, ощупав корни, обнаружила, что они уже сильно отросли и косички распушились. Нужно будет и их тоже хорошенько вымыть, смазать и на ночь обмотать голову платком, чтобы мысли во сне не выскочили наружу. Опуская руки, Пуа заметила впереди, у хлева, какое-то движение и направилась в ту сторону. А поравнявшись с деревянной оградой, заметила Самуэля, ведущего коня к стойлам, и решила окликнуть его, пока он не скрылся из виду.
— Самуэль! — крикнула она и сама удивилась тому, как звонко прозвучал ее голос.
Парень обернулся и улыбнулся ей. Пуа взобралась ногами на нижнюю рейку заборчика, он же направился к ней, ведя коня под уздцы.
— Вы, видать, в поле уже управились? — спросил он.
— А то. Вот же стою тут перед тобой. — Пуа уперла руку в бедро.
— Понятно, — со смешком ответил Самуэль.
Пуа перекинула через ограду одну ногу, затем вторую и уселась на верхней перекладине.
— В выходной-то чего делать думаешь? — спросила она, глядя мимо Самуэля в направлении хлева.
Внутри кто-то двигался. Разглядеть хорошенько Пуа не могла, но знала, что это Исайя. Снова взглянув на Самуэля, она улыбнулась, отметив, как красиво лучи заходящего солнца и свет разгорающихся звезд оттенили тон его кожи.
— Да ничего особо. Тут буду, с Заем.
Они помолчали. Полюбовавшись влажными губами Самуэля, Пуа простила его за то, что он не спросил, чем она сама собирается заниматься в воскресенье.
— А я вот к Саре схожу, наверное, попрошу косички подправить. Уж очень славно у нее получается. — Она провела рукой по голове, стащила одну косичку на лоб и придержала ее за кончик.
— Дуг-то где? — спросил Самуэль о ее так называемом младшем брате.
Пуа цыкнула.
— Дак небось возле Тетушки Би трется. Не след мальчуганам так за материнскую юбку держаться.
Самуэль опустил глаза и крепче взялся за поводья.
— Ой, я не то…
— Знаю, — перебил он ее.
Пошевелив ногой траву, он наклонился, подобрал с земли камешек и запустил им через забор. Пуа проследила взглядом, где он упал.
— Здорово кидаешь. — Губы ее растянулись в улыбке. Самуэль улыбнулся в ответ. — Пошли со мной завтра к Саре.
Самуэль дернул ртом.
— Чего ты? Нешто Сару недолюбливаешь?
Самуэль рассмеялся.
— Порядок у меня с Сарой. А только делать-то мне там что? Сидеть и глазеть, как она тебе косы плетет?
Пуа спрыгнула с ограды.
— Ага. — Она шагнула к Самуэлю и коснулась его влажных, запыленных волос. — Сдается, и тебе бы неплохо заплестись.
Несколько секунд они стояли рядом, шумно дыша и не произнося ни слова. Самуэлю неловко было смотреть на Пуа, она же не могла отвести от него взгляд. Глаза у Самуэля были из тех, что приглашают войти, тепло приветствуют, а потом аккуратно прикрывают дверь прямо перед твоим носом. А ты, оставшись за порогом, отчего-то просто не можешь развернуться и уйти, сразу начинаешь колотить в запертую дверь в надежде, что тебе откроют. Вокруг пальцев Пуа обвились темные кудряшки. Самуэль зажмурился. Губы Пуа слегка приоткрылись.