Мэгги вызвала всех: Эсси, Сару, Пуа и Тетушку Би. Конечно, лучше бы найти семерых, но и пять сойдут. У них есть Север, Юг, Запад, Восток и Центр. Вот только некому уравновесить верх и низ, разграничить свет и тьму и бить в барабаны, призывая потусторонние силы, пока они будут делать свое дело. Но пойти на риск и позвать кого-то еще Мэгги не могла. Чужие только помешают. Может, не из злого умысла, а по невежеству, но исправлять чужие ошибки у нее не было ни времени, ни желания. Она и без того пошла на компромисс и пригласила Тетушку Би. Та однажды уже заронила в землю семена предательства и, похоже, с большим удовольствием наблюдала, как прорастают всходы. Зато она знала о том, что творится в Пустоши, даже больше Мэгги. А знание — это сила, даже если оно и ранит. Так что без способностей Тетушки Би им не обойтись.
У входа в хлев Мэгги остановилась и стала ждать, когда клич ее разнесется по всей Пустоши. С сообщением она послала хорошенькую девчурку — ох, на беду свою она так хороша. Волосы слишком пышные. Глаза слишком ясные. Кожа сияет. Соблазнительный смех. Жемчужные зубы. Дай только срок — и беды не миновать. Вот почему Мэгги не любила детей. У них на лбу написано, что их ждет. Ходячие предвестники несчастья. Будто сама ты — до того, как довелось хлебнуть горя. Вот и снова ей придется выступить свидетелем, стать целительницей — жуть-то какая. Будь оно все проклято!
Мэгги заглянула в хлев, проследила взглядом дорожку из алых пятнышек, тянущуюся к ступням Самуэля и Исайи, и покачала головой. Она не полезла в телегу, но все же стояла там, в толпе, вместе с другими. И что с того, что она следила за ребятами сочувственным взглядом? Им от этого, должно быть, только стыднее было. Но тогда она ничем больше не могла им помочь. А вот сейчас ей есть что предложить, чтобы подсластить им пилюлю.
Первой показалась Тетушка Би. По одной ее походке Мэгги сразу догадалась, что явилась она сюда по большей части из любопытства. Чтобы растрепать потом Амосу, в каком виде застала Этих Двоих. Сцепив руки, она быстро семенила по земле, чуть клонясь влево, вытягивая шею и округляя глаза, словно уже пыталась что-то высмотреть.
— Звала, Мэгги?
— Точно так, мэм. Помощь твоя требуется.
— Тем двоим? — Тетушка Би указала пальцем на хлев.
— Не след пальцем-то тыкать. Но да, мэм, я про них.
— Не знаю даже, как Амос…
— Да плевать мне на Амоса! — не сдержавшись, рявкнула Мэгги и заглянула Тетушке Би прямо в глаза. — Ты что ж такое удумала? — Она потянула носом. — Чую я кой-чего, а запах, знамо дело, не лжет. Так что неча мне пересказывать, что он там себе думает, ты и так даешь ему вдосталь. С него я вины тоже не снимаю. Но если щеки у тебя горят оттого, что ты его любишь, если тебе и до того, что вы бедую Эсси дурите, дела нет, так хоть прибери грязь, которую развела, когда встала перед ним на колени да высунула свой раздвоенный язык.
Тетушка Би опустила голову и кивнула.
Вскоре они увидели Эсси. Та быстро шагала к хлеву. За ней показалась Пуа. Сара пришла позже, немного помедлила у калитки, но все же пересилила себя и вошла. Однако двигалась медленно, словно порицала и собственные ноги, и землю, по которой они ступали.
Все собрались у входа в хлев. Мэгги поздоровалась и, подняв руку, окинула женщин взглядом, приветствуя каждую кивком и улыбкой. А затем сложила руки за спиной.
— Спасибо, что пришли. Нас призвали сюда, чтобы мы воскресили память и вызволили кое-что из тьмы. — Она перевела дух. — Все мы страдаем, тут и разговору нет. А все ж порою и от нас зависит, долго ли продлятся страдания. Верно я говорю?
Женщины закивали.
— Я знаю, мы не допускаем к такому других. Не для чужих оно глаз да не для чужих ушей. И рты мы будем открывать только во имя круга. Всем ясно?
— Так уж заведено, — согласилась Сара.
— Верно, мэм, — кивнула Тетушка Би.
Эсси не знала, куда девать руки. Пуа же вытягивала шею, пытаясь заглянуть в хлев.
— Все это я говорю вам, потому что порядок того требует. Если кто уже обо всем наслышан, неважно. Сотни женщин до нас такое делали. И мужчин тоже, только нынешние забыли, кто они такие. Сидит внутри у них что-то такое, отчего они так и норовят от самих себя отвернуться. А что, не спрашивайте. Сдается, это все оттого, что они саму природу хотят себе подчинить. Не все такие, да только с другими нас разлучили. Изгнали и повелели быть телом, но не душой. Так мне сказала Дорогуша Кора, а она никогда не лгала, даже когда правда грозила ей смертью. — Мэгги замолчала, опустила глаза, затем глянула в сторону и увидела в поле свою бабушку. Та стояла вдалеке и махала ей рукой, а изо рта ее лился свет. — Но, сдается мне, никто не станет спорить, что Эти Двое заслуживают нашего участия.