После армии Олег стал кем–то вроде человека–невидимки. Прищепкин объездил все конторы, где Копчик хоть какое–то время работал. И никто не мог рассказать о нем практически ничего. Такого–то месяца, такого–то числа устроился, тогда–то уволился. Это Прищепкин и без них знал: списал с трудовой книжки, лежавшей в «Неверсе». Но одна фраза, которую проронил прораб безликого стройтреста № 121 Семечкин, стоила потраченного детективом времени. «Когда Копчик работал у нас сторожем, ни одной кражи зафиксировано не было. По словам Олега, он устанавливал над объектом некую магическую защиту».
В летний сезон девяносто третьего года Копчик работал спасателем на водной станции Комсомольского озера. Обычно за лето в нем тонуло не менее десяти человек — место отдыха у минчан одно из самых популярных. Ну, а где пляж, то есть молодые мужчины в одних плавках и девушки в купальниках, там и флирт. Где флирт, там и водочка. (Впрочем, не реже квасят на пляже любезную и просто так.) А сочетание употребления горячительных напитков и купания к чему приводит? Правильно, к майским утопленницам, а также к июньским, июльским и августовским утопленникам: губки синие, ножки–ручки бантиком, а из ушек пучки водорослей торчат. Так вот, за сезон девяносто третьего года в кишащих кишечными палочками и лебединым гуано водах Комсомольского озера не утонуло ни одного человека! Бывшие коллеги Копчика не смогли объяснить это никак, но Прищепкин–то знал, что и здесь Олег что–то нахимичил, и здесь эта сволочь тихая что–то наколдовала.
Что интересно, никто из бывших коллег его сексуальную ориентацию не отметил. Будто никакого компаса у него вовсе не было. Кто он: правильный, не очень? Похоже, что Олег и сам в ней запутался и на всякий случай притух до конкретизации. Или же вопросы пола занимать его перестали: нашлись дела поинтересней, занятия поважней. Наверно, это было связано с увлечением всей этой ерундистикой, которая тем не менее приносила результаты: десяток жизней спас, уберег государственный цемент и кирпичи. Герой, чего там, особенно насчет дефицитных силикатных кирпичей.
Все, больше ничего узнать о нем Прищепкин не смог. Не было источников. Только в Минске Копчик, конечно же, был не одним таким чудиком. И наверняка они где–то тусовались, чтобы обмениваться еретической литературой и чародейским опытом. Чем «духовники», или как там их еще называть, хуже тех же филателистов или байкеров? Очень даже возможно, что его, так сказать, коллеги по духовному цеху могли бы продвинуть расследование еще на один рубеж. Однако выяснить места их дислокации Прищепкин пока не успел.
Следующая планерка состоялась через неделю.
— Сейчас этих «духовников» развелось в Минске столько, что найти среди них тех, с кем непосредственно контактировал покойный, весьма непросто, — заметил Юрочка. — Ведь мы даже не представляем направление духовного поиска, которое исповедовал синьор Копчик. И, судя по тем разрозненным сведениям, которые у нас имеются, идентифицировать его будет невозможно. Давайте разберемся, что у нас есть. Судя по всему, Копчик от природы имел какие–то способности к телекинезу и телепатии, которые, по всей видимости, затем развил целенаправленными медитациями и упражнениями по концентрации. Угадать нужный билет на экзаменах — это, наверно, самое простое из того, что он умел.
Относительно вопроса, обладал ли Копчик ясновидением, сначала следует определиться, что же это такое. Большинство людей почему–то понимают под термином «ясновидение» способность знать все и вся, что было, есть или будет. Однако данное определение больше подходит под яснознание. Ясновидение — это скорее возможность видеть так называемую ауру человека. А также — на своем мысленном экране, в области так называемого третьего глаза — какие–то события, имевшие место в реальной жизни, отбор которых производится целенаправленным волевым усилием.