Пили, пьем и пить не бросим.
Даже если и по восемь.
Передайте Ильичу: нам и десять по плечу.
Ну а если будет больше, будет то, что было в Польше.
А в середине восьмидесятых в Польше, вернулся Сергуня к прозе, образовался независимый профсоюз «Солидарность», которым встал коммунякам…
— Сергуня, что–то ты растрепался сегодня, — поморщился Прищепкин. — Ну какое нам дело до «Солидарности», а? Если ничего существенного не накопал, зачем лапшу вешаешь?
— А ты в другой раз давай задания емче, что ли, — Сергуня даже покраснел от смущения. — Ну не было контактов у милиции с ясновидящим Копчиком. Что мне еще рассказывать?
— Ладно, — вздохнул Георгий Иванович, — некий фронт работ образовался, с сегодняшнего дня ваши задания станут более четкими и достаточно емкими. Будем шерстить все эти общества. Итак, Холодинцу, чтобы, так сказать, выпустить его на оперативный простор, мы поручим общества тайные. Это очень большой кусок работы, поэтому ему будут помогать Арно и Валера. Юрочке мы отдадим тантриков. Шведу поручим работу с рериховцами. Себе я возьму «Человечество. Просвещение. Любовь». Среди всей этой разношерстной публики мы должны, наконец, выявить людей, которые непосредственно знали Копчика, и вытянуть из них как можно больше информации. На сегодня все, кто будет «Аз воздам»?
— Я, пожалуй, — подал голос Холодинец.
— Ах, самоед ты самоед, — Прищепкин душевно похлопал Сергуню по плечу. — Вроде меня.
Объект за бетонным забором в горном баварском местечке Бад — Тельц охраняли целых три спецподразделения. И все разные: СС, СА и СД. У каждого были свои функции. Эсэсовцы несли службу непосредственно в здании лаборатории, СА блюло контрольно–пропускной режим и охраняло все подступы к объекту, СД надзирало за сотрудниками лаборатории уже по месту жительства, то есть в замке барона Брюнинга.
Как известно, эти три ведомства враждовали друг с другом. Ведь эсэсовцы считали себя любимцами фюрера и на этом основании часто вмешивались в дела, которые не были в их компетенции. Но формально–то СС была всего лишь дочерней организацией СА, СС просто постепенно выросла из детских платьиц и превратилась во взрослую самостоятельную стерву. Однако мамочка СА никак не хотела верить в зрелость дочери и норовила требовать у нее отчета: где, мол, милая, ноченьку провела? Не твое, мамаша, дело, неизменно дерзко отвечали эсэсовцы. Разведчики СД Вернера Беста посматривали на СС и СА свысока. У них вообще такая манера была, не слишком демократичная. Разведка — она и в Африке, и в рейхе разведка. Голубая кровь.
По всей видимости, так было сделано с умыслом, чтобы атмосфера взаимного недоверия мешала служакам из враждующих «фирм» обмениваться информацией, чтобы они «пасли» друг друга. Из всего этого можно было сделать вывод: исследованиям, которыми занималась лаборатория, придавалось особое значение.
О важности этих работ красноречиво говорил также и тот факт, что на объект часто наведывались первые лица рейха, в частности Гиммлер и Гейдрих. Комендантом объекта был назначен обергруппенфюрер СА Шнайдхубер.
Сотрудников лаборатории привозили по утрам на объект в автобусе с зашторенными окнами, вечером увозили. В местечко их не выпускали. По сути, они находились на положении заключенных. Время, впрочем, было серьезное. Не до прогулок под луной. Союзники уже высадились в Нормандии и на юге Италии, война близилась к своему логическому заключению, то есть к поражению рейха. Гитлеровцам только оставалось верить в то, что в их руках появится некое сверхмощное оружие, которое окажется способным не только остановить маховик истории, но и заставит его вертеться в нужную им сторону. И руководство рейха предпринимало отчаяннейшие попытки такое оружие создать. Где–то в Руре на подземном заводе собирали ракеты ФАУ‑2, способные преодолеть расстояние в добрую сотню километров. Близились к завершению разработки химиков и микробиологов. Антигитлеровская коалиция завалила вермахт как раз вовремя. Если бы затянула с этим делом еще на несколько месяцев…