— У него совсем-совсем не было родственников. Только подруга одна, но и она не захотела говорить с нами, — напомнила я, вспоминая, как мы искренне проклинали эту девушку, когда в сотый раз появились на пороге её дома.
Впрочем, сейчас это пока было менее важно, чем то, что мы подъехали-таки к месту преступления.
И вот тут я поняла, что сейчас мой завтрак встретится с асфальтом. Наш маньяк, по-видимому, решил, что нам совсем скучно работается.
— Дэй, отвернись! — рыкнул Дерек.
Я не отвернулась и, переборов себя, подошла к жертве. Точнее, к тому, что от неё осталось. Ноги и руки отрезаны и связаны между собой какой-то кровавой массой. Кишечник? Из горла вытекало нечто жёлтое, живот был вспорот, и внутренности раскиданы вокруг жертвы. Господи.
Страх? Нет, его я научилась подавлять. С отвращением тоже справлялась, не без усилий, конечно. А вот жалость… Слёзы сами покатились по щекам, и я поспешно их смахнула. Детектив и психолог подошли к трупу более резво и опустились по разные стороны от него. Посмотрели друг на друга, и Роберт выдал:
— Умер насильственной смертью.
Серьёзно?!
— Роберт, у меня для тебя плохие новости, — прошептала я, — мы занимаемся исключительно насильственными смертями.
Кажется, до него дошло, что он сейчас сказал, судя по его гримасе. Больше психолог к трупу не приближался, зато Дерек нашёл много интересного. Например, он выяснил, что обтянуты руки и ноги были вовсе не кишками, как я решила, а окровавленной верёвкой. Её сложили в пакетик — ценная улика. Ещё детектив нашел очень красивую, невероятно красивую, я бы сказала, синюю розу. Она покоилась под грудой внутренностей, и мы не сразу её разглядели. На ноге покойного Томпсон обнаружил шрам. Я поспешила его зарисовать. Конечно, у нас будут фотографии, но, рисуя, я могла анализировать данные.
Покидали мы место преступления с чувством, что маньяк с нами играет. Вот это представление он зачем устроил, а? Прошлые жертвы были убиты гораздо проще. Без изысков, я бы сказала.
Теперь стало совсем жутко.
— Предлагаю перекусить, — заявил Роберт, хватая меня под руку.
— Согласен. — Ну надо же! Хоть в чём-то мои друзья сошлись.
Меня подхватили уже с обеих сторон и теперь оба напарника потянули в сторону городского кафе. Кажется, что я больше никогда съесть ничего не смогу.
— Стоять! — позади послышался такой рык, что стоять я уж точно не смогла бы. Вывернулась из цепких рук детектива и психолога, а потом спряталась за мусорным баком. Так непринуждённо. Словно всё нормально.
— Детектив Томпсон, знаете ли вы, чем вчера занималась ваша студентка и ваш многоуважаемый напарник Роберт?
Сжальтесь, небеса! Ну хоть немножко!
========== Гуманитарная помощь наказуема! ==========
— За что мне такая кара, уважаемые?
Стою, опустив голову, и делаю вид, что мне очень жаль. Но слово «уважаемые» детектив Томпсон произнёс так, словно убить им хотел. Искоса решила посмотреть, как ведёт себя психолог. Ух, лучше бы я этого не делала! Разозлил, гад этакий! Стоит и лыбится во весь рот, да ещё и привалился к стеночке. Разглядывает меня весь довольный! Конечно, он закончил свой универ, а меня из академии и выгнать могут за дела «на стороне».
— Вам есть что сказать? — сквозь зубы процедил наставник.
Сказать было нечего. А подумать, ну… как бы было, о чём. Например, как под слоем грима могли узнать пижона блондинистого и меня, студентку академии полиции. Мы же искренне верили, что делаем доброе дело! Вообще-то, мне нельзя вести никаких дел, только под чутким руководством детектива Томпсона. А тут знакомая моей бабушки пришла ко мне домой вся в слезах. «Доченька моя пропала!», говорит. И вот как я могла отказать, а? Никак.
Просидели мы с ней часа два, оказалось, что её доченька оставила детей одних дома и ушла невесть куда. А дети плачут да маму зовут, вот соседи и вызвали бабушку. А их бабушка – мою бабушку, ну, а потом, собственно, и меня побеспокоили. Много было версий, но самой адекватной оказалась та, что девушка просто решила… прогуляться. По сути, я собиралась просто успокоить бабулю, пообещала с детками даже посидеть. А что? У меня не было срочных дел, за исключением написания диплома, конечно. Меня поймут все студенты мира! Спасти мир легче, чем написать диплом.
В общем, посидев с детишками, я поняла, что мама их совсем не гулящая женщина. Под кроватью я нашла буклет. А на нём… Лучший клуб города приглашает повеселиться, да. Именно он. Какой чёрт дёрнул меня сунуться в этот клуб? Да самый настоящий, и имя ему Роберт.
— Я тебе говорю, она деньги зарабатывает таким образом. Просто раньше уходила после того, как малышня уснёт, а теперь… Дэй, идём! Давай!
И зачем я его только позвала, а? Просто было страшно соваться в клуб одной. Во-первых, маньяк. Он был первой причиной, по которой ночью я предпочитала дома сидеть, чем по подворотням шататься. Во-вторых, я в клубах не была ни разу и наслышана о тамошних любителях выпить. Впрочем, о всём остальном тоже наслышана. И вот встал вопрос: а кого, собственно, на дело-то звать? Детектив отпал сразу, у него жена и маленький ребенок, которым он уделяет ну очень мало внимания. Да ещё и не воспримет он моё дело всерьёз. Роберт — другое дело. У него тоже жена есть, но от прогулки в лучшую забегаловку города он бы ни за что на свете не отказался.
Пожалела сто раз. Потому что психолог не только заставил надеть парик, каблуки и мини-юбку, но ещё и полдороги мне объяснял, как должна себя вести девушка.
— Спину прямо, не сутулься, Дэй! Голову ровно. Ну, что за вурдалак, а?
Я обиделась. Серьёзно, вот насовсем!
Правда, обиды моей хватило ненадолго. Как только мы вошли в помещение, я прильнула к Роберту, крепко ухватившись за его руку. Мне стало жутко и не очень понятно, что в этом грохоте можно было вообще услышать.
— Дэй, отпусти меня, — проворчал мой спутник, — я человек женатый, приставай к другим.
Не отпустила, более того, вцепилась в него мёртвой хваткой. Так мы подошли к барной стойке. Мне заказали сок яблочный и шоколадку, а Роберту – виски. Выпить я ему не дала, мы на работе! Впрочем, грозный взгляд и угрожающее «щас сдам вон тем парням» переубедило меня. Когда он выпил, то стал более улыбчивым.
Разговорившись с одной официанткой, выяснили, что Анна — та самая, которую дети потеряли, — действительно здесь работает, но не на постоянной основе, и сегодня её не было. Жутко довольная улыбка Роберта была стёрта моим мрачным выражением лица. Хотелось взвыть, потому что пижон снова потребовал выпить! Ох, как было неловко, когда музыка заиграла медленная и такая приятная. Я, честно, не собиралась влипать в неприятности. Но психолог удалился в туалет, а я вцепилась в свой уже пустой стакан и чуть не застонала от разочарования, когда кто-то потащил меня за руку. Едва устояв на ногах, я позволила себя вытащить на танец. На один, самый маленький танец. А что? Я девушка молодая, мне только двадцать! Право имею, и…
Но вот мы и приближаемся к тому самому неловкому моменту, из-за чего я сейчас перед детективом краснею.
Когда парень, кстати, очень красивый, но в стельку пьяный, потянулся к запретному для него месту на моём теле, я не выдержала. Нас в академии хорошо учили, что если плохие мальчики пристают, то мы имеем право применить некоторые приёмы самообороны. В общем, корчился мой паренёк теперь на полу, хватаясь за мужское достоинство.
— Ну, Дэ-э-эй! — это Роберт.
— Ловите воровку! — внезапно закричал этот болван, валяющийся на полу. — У неё кольцо Могильника!
Разбираться времени ну совсем не было! Очень хотелось узнать, что за чудо такое, но остаться целой хотелось сильнее. Роберт ухватил за локоть и потянул к выходу, а толпа взревела и потеряла нас из виду. В общем, драка завязалась нешуточная!