И причиной стала я. Вызвали полицию, нас, конечно, поймать не успели, но точно узнали. И когда доложат об этом инциденте, было лишь вопросом времени.
А самое обидное во всей этой ситуации то, что мама тех малышей вернулась целёхонькая на утро. Просто бабушка забыла, что она просила её за детишками приглядеть! Вот! Во всём старческий маразм виноват!
И сейчас, изображая из себя опечаленную, я вроде бы должна была просить прощения и клясться, что так больше не буду, да? Не тут-то было.
— Детектив Томпсон, а что такое кольцо Могильника, знаете?
Укоризненный взгляд, а, может даже, убийственный. Но под тихий смех психолога мне ответили:
— Было одно дело, студент. Это всё, что вам следует знать. У нас есть дело, и я бы хотел закрыть его поскорее. Сегодня мы едем опрашивать родственников погибших. Но это не значит, что о вашей выходке, Дэя, не будет доложено до ректора Академии.
Я взвыла.
***
— Успокойтесь, ну, пожалуйста, — протягиваю очередной бумажный платочек бедной женщине, а она смотрит на меня так жалобно, что плакать хочется теперь и мне.
— Да как же успокоиться, деточка? Наша Элли была такой миленькой, такой хорошенькой. За какие грехи убили-то? — горестно вздохнула она и зашлась очередными рыданиями.
Я и детектив Томпсон уставились на Роберта. Он недоуменно оторвал взгляд от коллекции статуэток кошек.
— Поговори с ней, — шепнула я.
Психолог, наконец, занялся своими прямыми обязанностями — начал успокаивать женщину, а меня детектив уволок в сторону. Мы осмотрелись, и взгляд детектива упал на дверь.
— Можем мы комнату Элли осмотреть, госпожа? — невзначай спросил детектив.
Женщина закивала. Здесь уже были эксперты-криминалисты, и детектив тоже был, но в прошлый раз он сам комнату не осматривал. Зато теперь мы могли перерыть всё, что только можно, не боясь замазать отпечатки пальцев. В комнату мы вошли молча, и моё сердце ухнуло. Такая розовенькая комнатка, как для настоящей принцессы. Я недоумевала, Элли было двадцать два года. Но у каждого ведь свой вкус, правда? В общем, мы синхронно подошли к шкафу.
— Ой, мама, — прошептала я, дотронувшись до фотографии.
С неё улыбалась очень красивая девушка, кудрявенькая с карими глазами. Про таких говорят: «куколка». И вся эта комната говорила о том, что девушка действительно жила в каком-то собственном мире, где нет зла.
— Детектив Томпсон, вы чего? — уставилась на детектива, потому что он застыл у окна и мрачно так смотрел в окно.
— Дэя, у тебя парень есть? — странный вопрос.
— Не-а, и не планируется, детектив.
— Тогда приставлю к тебе вечернюю охрану.
Спорить я с этим не стала, отверчусь как-нибудь потом, а сейчас нужно было заняться делом. Мы стали обыскивать комнату, разглядывая практически каждую вещь. Лично я надеялась найти личный дневник. Обычно такие девушки как Элли ведут тетрадочки, куда и записывают всё происходящее в жизни. Но, естественно, дневника мы так и не нашли. Это было бы слишком легко. Неохотно потопали на выход, когда детектив замер, и на лице его появилось до жути довольное выражение.
— Что там?
Детектив отодвинул шкаф и указал на небольшой встроенный в стену стеллаж. Достать содержимое не составило труда. В тайнике нашлась и тетрадка, и украшения, и деньги. Но из всего этого нам была интересна исключительно тетрадка. Читать чужие дневники плохо! Но, если ты хочешь помочь, то можно, ведь да?
Разочарование, похоже, отразилось на моем лице, когда я раскрыла тетрадь, потому что детектив хохотнул.
— Да, Дэй, это не личный дневник. Стихи. Она писала стихи.
Действительно стихи. Пролистав, я бросила тетрадь на стол и вздохнула. Ничего интересного. Может, Роберт добыл больше информации? Нужно узнать.
— Студентка! — вздрогнула, уставившись на детектива, — возьми тетрадь, Дэй, в спокойной обстановке проанализируешь. В стихах тоже может быть отгадка.
Отругал, да. Взяла тетрадь.
Мама… практика обещает быть увлекательной.
***
Мы сидели в небольшом кафе Риптона. Детектив пил кофе, вглядываясь в свой планшет, ему там прислали мои студенческие рекомендации. Каюсь, я жевала свой десерт с кусочками ягод не без гордости. Поглядывала на уважительные кивки детектива и краснела. Приятно было так. И всё бы ничего, но Роберта такой расклад не устраивал.
— Может, работать будем? — он выхватил планшет у детектива и всмотрелся в мои результаты. — Академия полиции? На университет силёнок не хватило?
Обидно! Очень! С шумом поставила на стол стакан с водой, расплескав содержимое. Пижон тут же понял, что сказал и свернул программу, теперь вместо моих рекомендаций на экране была фотография тела той самой девушки. Роберт протянул мне листок и карандаш.
— Рисуй, Дэя, — приказал он, — тётушка Элли сказала, что шрам она получила в результате автокатастрофы. Родители девушки погибли при этих же обстоятельствах. Тётка забрала Элли к себе и воспитывала её с пяти лет. Шрам небольшой, находится на плече.
Зарисовала, и оказалось, что он ничем не похож на все остальные. Вообще-то, все шрамы разные были. По форме, по размерам и по характеру рубца. Значит, шрам, полученный Элли, был при автокатастрофе.
— У нас уже есть два обстоятельства, при которых были получены шрамы, — напомнил детектив, — Октавии сделали кесарево сечение и вскоре её нашли мёртвой. Элли шрам получила при аварии.
— Сложно, — согласилась я, протягивая руку к планшету.
Парни принялись обсуждать, с чем может быть связано пристрастие убийцы к шрамам. Также они болтали о других мотивах. А я вздохнула и позволила себе выйти из-за стола. Направилась к ближайшей дамской комнате и вскрикнула, потому что официант облил меня горячим кофе! Он поспешно стал вытирать мою одежду полотенцем, а я поскорее стянула грязную кофту и осталась в форменной футболке белого цвета, на которой теперь красовалось коричневое пятно, символизирующее мою «удачу» и криворукость официанта. Тот мрачненько так на меня посмотрел, мол, сама виновата.
— Между прочим, я шла у стеночки, это вы на меня специально вылили! — вырвалось у меня.
Нет, ну, а что? Вероятнее всего, он пролил кофе случайно, но я была очень злая из-за обидного высказывания Роберта и из-за того, что теперь, кажется, ожог будет. Вот совсем обидно стало. Со словами «сама вытрусь», забрала у официанта полотенце и помчалась в сторону дамской комнаты. Почувствовала, как сильная мужская рука хватает меня. Обернулась и недоумённо уставилась на официанта, который как-то слишком нежно гладил большим пальцем мою левую руку. Стало совсем уж неуютно, скосила взгляд на него и выдернула руку.
— Все в порядке, — буркнула я и всё же дошла до туалета.
Там моё самообладание и лопнуло. Стукнула по раковине и посмотрела на своё отражение. Да уж, неудивительно, что Роберт меня учил девушкой быть. Уставшая, невыспавшаяся, я больше на инопланетянина похожа была, чем на юную девушку. Убрав с лица рыжие волосы, я вымыла руки, поглядывая на свой шрам.
Шрам… шрам. Что же в голове у этого маньяка? На что он опирается, убивая молодых девушек и зрелых мужчин? Разве в нём вообще ничего святого нет? Конечно, нет, о чём это я?
— Дэй, что произошло? — Роберт ворвался в женский туалет и даже на ругательства других девушек внимания не обратил.
— Если бы ты был маньяком-фетишистом, Роб, то на что бы ты опирался, убивая своих жертв?
Думал Роберт недолго, а затем выдал:
— Думаю, наш маньяк страдает какими-то психологическими заболеваниями. Не психическими, а именно психологическими. Допустим, он видел, как в детстве его мать убил, скажем, отчим. А этот отчим имел шрам. Теперь маньяк ходит и убивает людей, похожих на своих обидчиков.