За столом внезапно установилась тишина. Я переваривал новую информацию, остальные, видимо, тоже.
— Короче, господа, — я легонько стукнул по краю стола ладонью словно подводя итог прениям. — Сейчас быстро скидываем самое необходимое в тачку и прицеп, и я везу вас в Боровое. Это надо сделать быстро, около Краснояровки я уже видел вояк, они там по ходу блок-пост делают. Закроют нафиг, и будем сидеть в квартире и вытирать слезы половой тряпкой.
От такого оборота Кирилл поднял брови, жена же и дочь и ухом не повели — привыкли. Даже сами могли развить тему.
— А я потом ещё должен вернуться и Миркиных забрать.
— Ты ещё что, с ними не говорил? — это Пчёлка моя выразила свое «фи».
— А когда?! — возмутился я. — Я тебе что, семиногий пятиглав? Я в машине уже почти живу, задницу сиденьем тренирую. Да и Боб забухал, я к ним с ночёвкой сегодня закачусь.
— Ага! Разделить с другом горькую судьбину и пузырь? И почему я не удивлена?
— Нет! Добиться понимания и склонить в нашу веру.
Уля неодобрительно фыркнула, но промолчала.
Потом я пошел складывать оружие из сейфов, а остальные почти бегом скидывали в машину и прицеп мешки, сумки, тюки и коробки с барахлом.
Прежде всего уложил в сумку порох и капсюля. Капсюля я хранил не в фабричных коробках, а сразу ссыпал их в баночки из-под витаминов. Так они меньше места занимают. А порох так же уже давно пересыпал в ПЭТ- бутылки, по тем же причинам. В полторашку влезает примерно четыре банки «Сокола», так что тоже экономия места.
Патроны у меня всегда были в сумке, так что даже не возился. Просто вытащил ее из железного ящика, и оттащил к дверям. Тяжёлая, зараза. Я всегда посмеивался, читая книги, в которых главный герой бегал весь день не только с рюкзаком всякого хабара, но и носил с собой по тыщще разных патронов. Глупости. Вот сейчас у меня в сумке около полутысячи патронов.366 калибра, столько же — 12-го и несколько пачек 16-го калибра, чуть больше — барнаульской семеры под Моську, и весит все это добро не меньше сорока кило, навскидку. Ну давайте, пусть желающий побегает, посмешит дядю Макса.
Потом была сумка с магазинами. Причем под.366 были подсумки, все по-взрослому, а под Моську было всего четыре обоймы и они просто лежали в кофре вместе с карабином, перетянутые резинкой. А что, и карабин дорого мне встал, и патроны повышенной кучности. Стрелял я из него не часто. Зачем вообще нужен болтовик, как не для стрельбы на дальние дистанции? А как стрелять на дальние дистанции, если патроны не очень? Или оптика не тянет? Сколько я денег в это вбухал, даже не спрашивайте. Один прицел Люпольдовский стоит дороже карабина раза в два. И пристрелян он был под патроны повышенной кучности с ценником почти пять сотен за выстрел. Ценник на самом деле запредельный для нашего бюджета, и если бы Уля узнала, сколько я вообще вбухал в эту игрушку, она меня бы наверняка забила бы прикладом. Насмерть.
Но потом пришла Новая Депрессия, и «выгуливать» оружие в тире или на природе стало проблематично. Оружие вообще стало делом…хммм… проблематичным. Поэтому оно заняло свое место сперва в шкафу, рядом с кроватью, а потом перекочевало в сейф. И дорогущие патроны не пополнялись с тех пор, они просто исчезли с прилавков, убитые санкциями и гособоронзаказом. Остались только три пачки этих боеприпасов, остальные — БПЗ, что свели преимущества карабина на уровень хоть и существенно выше обычной «Сайги» или другого отечественного поделия, но не настолько, чтобы “ах!”. Так что его место занял полуавтоматический «Вепрь».366 калибра, который тогда шел по гладкой лицензии и, соответственно, меньше привлекал внимание органов. А на коротких дистанциях мой «Поросенок» почти не уступал Сайге или СКСу, обладая достаточно тяжёлой пулей и безотказностью Калаша. На него я поставил коллиматор «Holosun», с солнечной панелью, и был вполне доволен кучностью и надёжностью. А еще накрутил на ствол ДТК закрытого типа. ДТК по паспорту, и глушитель по сути. Как сказал один мой знакомый, «белка бздит громче».
Туда же в сумку я засунул мешочки гильз и пресс для переснаряжения патронов. Подумал и сунул простенькие УПС-5, на 12-й и 16-й калибр, пригодятся. Закинул пулелейки, мешок приблуд — от бокорезов до маленькой ювелирной наковаленки — и тоже отволок все это в коридор.
Затем из сейфа достал стволы. Мосю, Поросенка, ТОЗик 34 и из-под шкафа — незарегистрированную тулку-курковку 16 калибра. Аж 1951 года выпуска, старше моего бати. Старенькая, с небольшим шатом и нехромированным стволом она была ещё вполне боеспособна. Пригодится. Оставив все это сокровище в коридоре, чтобы загрузить в последнюю очередь, я пошел помогать домочадцам носить барахло в машину.