Борян слезал с чердака с совершенно ошеломлённый видом и дурацкой улыбкой.
— Слышь, Лысый, сли ты думаешь, что я буду жрать эту хуйню, — он ткнул пальцем в объёмистый пакет, — то ты ошибаешься. Беээээ.
И сделал двумя пальцами известный жест у открытого рта.
— Не настаиваю. И не проси. Не дам. А лучше открой двери.
Потом, дома, я накипятил воды, шпарил, щипал и палил на конфорке. Потрошил. Кулёк с потрохами и перьями я просто скинул с балкона, ближе к УАЗику. Сперва Боб крутился рядом, глумливо интересовался, возбуждают ли меня голые птички. Морщился, мол, голуби воняют. Да, согласен, запашок у них специфический, но не вонь же? Называл меня индейцем и Метким Голубиным Глазом, предлагал сделать головной убор из перьев. Я сохранял индейское же спокойствие, хотя и пообещал вставить ему перья туда, чем он думает. Потом друг угомонился и уснул перед телевизором в моей комнате и на моей кровати. Этакая большая бородатая Машенька с боксерском носом. Под звуки выстрелов на экране и за окном. Офигеть, сказка.
Я же порезал и сунул четыре тушки вариться, а сам пошел убирать ванную, в которой все это действо и происходило. Перья были везде, а от веника они только ещё сильнее разлетались. Я приуныл, плюнул и пошел обратно на кухню, роняя перья с тапочек.
А варил я, собственно, почти шурпу. «Почти» — это потому что за несколько дней всухомятку на постных кашах мне так опротивели крупы, что хотелось просто солененького наваристого бульончика, и мяса, и побольше. Но для сытости все ж кину туда немного макарон, буквально горсточку. Хлеба то нету! Так что получалась помесь шурпы и лагмана в бомжовском исполнении.
Как и любая дичь, и в отличие от стероидных кур, голуби варились долго. За это время я всё-таки навёл приемлемый порядок в ванной, скинул в окно ещё один пакет с перьями. Потом кинул в желтоватый бульон несколько кортофелин и вялую морковку, найденные под раковиной. Бульон был прозрачный, жирнющий, а от аромата текли слюнки и завывал живот.
***
Дрых я до обеда. Если учесть, что почти до утра занимался птицей и шурпой, то в принципе, спал не так уж много. Борян проснулся раньше, я услышал, как он сперва шарился по квартире, потом жрал на кухне. Скотина, куда девались его брезгливость и моральные принципы? Вот он, образчик двойных стандартов, Человек-желудок. Но я был сыт и хотел спать, поэтому повернулся на другой бок и снова уснул.
Проснулся, снова долго разговаривал с деревенскими. Потом Кирилл сжато ввел нас в курс дел за последние сутки.
Первое. Вояки и гвардейцы частично забили болт на охрану правопорядка и начали эвакуацию своих семей. Вывозят из города под охраной бронетехники. Началось дезертирство. Стреляют везде.
Второе. Сеть начала сыпаться, с Дальним Востоком связи почти нет, а видосы оттуда больше похожи на декорации из фильмов ужасов. Бегущих через границу китайцев косят пулеметами, причем с обеих сторон. Гарнизоны и воинские городки изолировались начисто. По дорогам рыскают подразделения различных ЧВК и теробороны.
Третье. В нашем славном городе начали умирать люди. Внезапно, за считанные часы. Это вселило в людей дикий ужас, хотя и не приобрело пока массовости. Резюмируя, Кирилл сказал, что счёт пошел на дни, максимум неделю. Все и так сидят на измене, и любой реальный а то и мнимый ужас вызовет усиление паники, к бабке не ходи.
И четвертое, изюминкой на этот торт: военные начали взрывать мосты. У нас вроде пока нет, а несколько городов в центральной России уже сообщают о таком. Изоляция должна быть тотальной. Точка.
Мы же в свою очередь объяснили ситуацию, и сказали скоро не ждать. При таких то раскладах добираться мы будем долго.
Потом снова думали, что делать. И снова ничего не решили. Дома было тепло и вроде безопасно, на улице стреляли, орали и бежали, телевизора не нужно, окна хватает. В большой луже через дорогу уже вмерзали в лед два трупа. Изредка проезжали по несколько «Тигров» и БТР, но на них никто не обращал внимание. Как, впрочем, и они. Иногда военные сопровождали машины аварийных служб. Неужели ещё кто-то работает? Памятник из золота этим людям, прижизненный и в полный рост! Хотя… С военными нынче не забалуешь, и сильно не разбежишься. Если так, то Бог им судья. Как говорил мой армейский командир, “мягким членом детей не делают”. Может и правда, так и надо. А как, скажите на милость, удержать всё это стадо от развала? Кого помоложе возьми — так сплошь уникальные индивидуальности с богатым внутренним миром. Моего возраста — так циники, никому и ни во что не верящие, а люди типа моего отца хоть и верят правительству и готовы работать из чувства долга, но скорее из традиционного еще советского воспитания. Но у них уже нет сил. Да уж, старики, про которых и раньше то вспоминали только перед выборами, нынче становятся обузой, на которых надо тратить дефицитные ресурсы. Я прикидывал и так и этак, но в результате ситуация всегда уходила в отрицательную зону. Это стадо уже не собрать, хаос будет только нарастать, без вариантов.