Я ответил:
— О да. Я был женат. На девушке с пепельно-светлыми волосами по имени Сигрид. Я встретил ее в Германии, когда служил там в Королевских военно-воздушных силах.
— И что же случилось?
— Когда меня послали во Вьетнам, она жила в Сиднее. Я все перевел на ее имя, чтобы у нее не возникло сложностей, если со мной что-то случится. Дом, банковский счет — короче, все. Я позаботился о ней, вы понимаете?
— Продолжайте же.
У меня сразу пересохло во рту, и мне пришлось отхлебнуть кофе.
— И все оказалось очень просто. Она не пришла навестить меня в госпитале. Только написала, что встретила другого, немецкого инженера, который работал там по контракту, и собиралась уехать с ним в Гамбург.
Сестра Клер положила руку мне на плечо и тихо проговорила:
— Мне жаль, друг мой.
— Но вы не поняли самого главного. Она обчистила меня. Продала дом, автомобиль, сняла все с банковского счета — обобрала полностью, и притом вполне легально. Вот как все забавно получилось.
Я так и не узнал, что подумала по этому поводу сестра Клер, так как, едва она открыла рот, чтобы что-то произнести, из кабины Тэрка послышался страшный крик.
Я включил автопилот, отодвинул в сторону сестру Клер и бросился вниз по трапу. Дверь каюты он запер изнутри. Я сильно ударил в нее ногой и закричал:
— Открой эту чертову дверь, Тэрк!
Он снова застонал и начал бешено кричать:
— О Боже, нет! Уйди от меня! Не смотри на меня так! Я не знал! Я не знал!
Сестра Клер, которая присоединилась ко мне, объявила:
— Он в бреду, мистер Нельсон. Ему необходимо получить свою обычную дозу, и как можно скорее, иначе будет очень плохо.
Мне вовсе не следовало этого говорить. Я чуть отодвинулся назад и ударил своей здоровой ногой так, что дерево вокруг замка разлетелось в щепки и дверь открылась.
У него начались конвульсии; я подсел к нему и взял его за руку, а сестра Клер принялась со знанием дела готовить укол. Он улыбнулся мне, обнажив зубы, хотя видел не меня, а тот ужас, который преследовал его, и заговорил отрывочно и бессвязно:
— Это я убил их, я, Великий Тэрк. Убил всех маленьких детей. Гарри Тэркович — настоящий мясник!
Его затрясло еще сильнее, я налег на него всей своей тяжестью, а она обнажила его руку и сделала укол. На мгновение он напрягся, а потом стих, будто в нем оборвалась какая-то струна. Она приподняла ему веки и посмотрела в глаза.
— Спит, — кивнула она. — Скоро ему станет намного легче.
Она накрыла его одеялом и спросила меня:
— А что вы думаете насчет детей, мистер Нельсон?
— Бог его знает, он впервые при мне говорит об этом.
Она осторожно отвела волосы с его лица.
— Бедный, если я когда-нибудь слышала вопль несчастной души — так это сейчас.
Как сказала Берта? «Ведь он — убийца, разве нет?» Внезапно меня охватило удушье, я выскочил в коридор и поднялся на палубу.
Мои руки так дрожали, что мне пришлось крепко вцепиться в штурвал, чтобы унять их. Я чувствовал себя стоящим у края темной пропасти, где скрывается что-то ужасное, и меня снедало любопытство, я жаждал узнать, что бы это могло быть. Мне захотелось выпить, и я пошарил в шкафу под столиком для карт. Нашел бутылку приличного бренди, что меня удивило. Я не стал пить много, потому что мне предстояло работать. Только немножко, чтобы почувствовать себя получше. Как только я поставил бутылку, пришла сестра Клер.
— Неужели это так уж необходимо, мистер Нельсон? Мне кажется, хотя бы вам надо иметь свежую голову.
— Что ж, сестра Клер, вы имеете право на свою точку зрения. Как он там?
— Он пропащий человек, — раздался голос Тэрка, который внезапно появился из-за ее спины, являя собой странную, прямо-таки библейскую фигуру со своими длинными волосами и одеялом, накинутым на плечи, словно плащ.
— Что, не зря мы чаем воскресения мертвых? — поинтересовался я.
— Пожалуй. Дайте мне сигарету, генерал, если не возражаете. Ничего страшного не произошло.
Я зажег сигарету и передал ему. Он опустился на палубу, как раз напротив открытой двери рубки, оперся спиной о бортовое ограждение, и его лицо время от времени выплывало из темноты, когда он затягивался сигаретой.
— Там, внизу, я болтал такое, что могло вас удивить.
— Вы были в беспамятстве, — начала сестра Клер, но я резко оборвал ее.
— Если вы хотите облегчить душу, Тэрк, то сейчас самое подходящее для этого время.
— Вы хотите сказать, что это моя последняя возможность?
Он рассмеялся, но совсем не весело.
— Что бы там ни случилось, я вижу, это уже давно мучает вас.
Наступило долгое молчание. Море за бортом немного фосфоресцировало. Брызги бились о переднее стекло рубки, словно кто-то из темноты просился войти к нам. Тэрк начал спокойным, тихим голосом:
— Это недолгая история. Она случилась сразу же после хайфонской операции. Вы помните, генерал, в каких героях я тогда ходил? — Он замолчал, очевидно ожидая какой-то реакции, и я ответил:
— Да, в самом деле, вы стали тогда героем.
— Корабль с боеприпасами пробивался сквозь блокаду. Военно-морской флот потерял его из виду, но разведка узнала, что он скрывается в бухте одного из прибрежных островков, недалеко о устья Красной реки, ожидая случая, чтобы прорваться в Хайфон. И этот корабль нельзя было пропустить. Вот как случается, один корабль может иногда оказать решающее влияние на ход всей войны — прямо как в кино…
Он явно растравлял себя, придавая особое значение тому, что пережил.
— Все в порядке, Тэрк, — успокоил я его, — продолжайте.
— Хорошо, генерал, хорошо. Словом, его следовало задержать. И лучше всего мог это сделать один человек, доброволец. Настоящий парень. Они сбросили меня на парашюте с полным оснащением для подводного плавания. Я подплыл под водой к судну и установил на киле пару мин на присосках. И когда они сработали, раздался взрыв. Вот так взрыв, скажу я вам! Судно пошло ко дну как камень.
— На мой взгляд, это хорошая работа.
— Вот и я так думал, до следующего утра, пока не нырнул туда, в залив, посмотреть, что там такое. — Он помолчал совсем немного, а потом продолжал: — Солнце только что взошло, поэтому было совсем светло, но я чувствовал что-то плохое, совсем плохое. Я понял это сразу. Будто я здесь не один. Черт знает почему, но мне показалось, что поблизости есть еще кто-то. — Он поколебался, продолжать ли ему, потом сказал: — И вот, когда я спустился, то заметил, что дверь в главный салон заперта; это возбудило мое любопытство, и я открыл ее. — Я на момент даже задержал дыхание в ожидании. — Когда я вплыл в салон, то меня попыталась схватить за горло совсем молоденькая девушка. — Сестра Клер, которая до тех пор молча сидела и слушала, вдруг вскрикнула. И я не осуждал ее за это, потому что сам весь превратился во внимание и с напряжением ожидал, что будет дальше. — Они сновали повсюду, — произнес Тэрк. — Дети, дюжины детей. Плавали вокруг, умоляюще простирая ко мне руки. Они окружили меня, и я не знал, как выберусь оттуда. Не помню, как я добрался до берега.
— Но я не понимаю… — почти шепотом выговорила сестра Клер.
— Кто-то ошибся. Это оказалось не то судно. Не с боеприпасами, а с беженцами. Меня заставили утопить пару сотен детей. — Он покачал головой. — А когда на следующий день мы прилетели на базу, я узнал, что награжден медалью Конгресса за то хайфонское дело. — Тэрк повернулся ко мне. — Вот как заканчивается жизнь, генерал. У вас есть еще сигарета?
Я дал ему еще одну и спокойно спросил:
— А вы проверили трюмы, Тэрк?
— А зачем?
— Чтобы увидеть, какой груз они везли.
— Вы считаете, что это так важно? — Он коротко рассмеялся. — Только не для меня.
Тэрк устало поднялся и щелчком выкинул сигарету за борт. Когда он снова натянул на плечи одеяло, к нему вернулось самообладание.