— Мы-то можем соврать, — бурчал он, попивая пивко, — а ты попробуй заставь соврать компьютерный бортовой журнал. Он все записывает точно. — Дженсен молчал, предпочитая не ввязываться в теоретические дискуссии.
Харрис развалился в кресле, водрузив ноги на стол и зажав между колен огромную кружку, на которой почему-то было написано «кофе», что отнюдь не соответствовало ее содержимому. Раздраженный отсутствием какой-либо реакции со стороны лейтенанта, Харрис добавил:
— Если мы будем и дальше лететь в этом направлении, то попадем прямо к Халпернам. Тебе надо придумать неопровержимое алиби.
Дженсен с ледяной невозмутимостью потягивал апельсиновый сок. Его черные, как смоль волосы были идеально уложены, ногти — воплощение чистоты и аккуратности, форма — в полном порядке словно он только что пришел с парада, аристократическое лицо — гладко выбрито. Харрис недоумевал — и когда только этот стиляга успевает следить за собой? На протяжении нескольких дней с тех пор, как «Труднорожденный» погрузился в гиперпространство, Дженсен, кажется, только и делал, что расхаживал взад-вперед перед экраном, пялился на «Марити»и чего-то там кумекал.
Несмотря на такую бдительность лейтенанта, тревога застала экипаж «Труднорожденного» врасплох: Заспанный Харрис привстал в кровати и потянулся, как медведь, хрипло ругая похмелье. Пилот по своему обыкновению спал в форме. Но Дженсен такого себе не позволял — на ночь он облачался в такую же опрятную и безупречную пижаму, как и его военная форма. Как только взвыла сирена, Дженсен пулей вылетел из постели и бросился к экрану.
— Ты был прав, — сказал он Харрису, когда тот наконец доплелся до экрана. — «Марити» снизил скорость ниже световой и вышел в нормальное пространство в секторе Халпернов. — Быстро пригладив взъерошенные волосы, Дженсен вырубил двигатель, толкавший «Труднорожденного» сквозь гиперпространство. Вскоре корабль всплыл, на экране возникло привычное изображение звезд. Харрис лишь постанывал и продолжал взывать к состраданию, бормоча что-то невразумительное насчет подневольных мучеников и чересчур трезвых командиров.
Дженсен не обращая внимания на стенания подчиненного, уткнулся в компьютер и погрузился в изучение данных об объектах этого сектора пространства, принадлежащего, по всей видимости, Халпернам. На экране слабо мерцал красный диск карликовой звезды, окруженной космической плотной пылью. Дженсен глубоко задумался, прикусив губу. Зачем «Марити» прибыл к этой звезде, лишенной планет? Никакого разумного объяснения этому факту Дженсен не находил.
— Какого черта Мак притащился сюда? — спросил он, наконец, вслух.
Харрис облачился в комбинезон, небрежно застегнул его наполовину, плюхнулся в свое кресло, мутными глазами обозрел экран и показания датчиков и удивленно воскликнул:
— Да это же звезда Кассикс!
Лицо лейтенанта ничего не выражало. Харрис смекнул, что его командир и не ведает, куда их занесло, и пояснил:
— Это же любому пилоту известно. В этом месте находится секретная научно-исследовательская лаборатория Флота, она разрабатывает новые виды космического оружия и прочие занятные штучки. Тут такая охрана, что ни один пират и близко сюда не подойдет.
Мак Джеймс занимался не только контрабандой оружия, но и продажей военных секретов. Однажды ему удалось безнаказанно выкрасть важные сведения с базы Флота. Дженсен призадумался еще сильнее. Он знал: капитан «Марити»— чертовски проницателен и находчив, а значит, сумеет найти способ пробраться и на звезду Кассикс. Решение пришло к Дженсену само собой — надо поймать пирата с поличным, тогда командира «Труднорожденного» громогласно объявят героем, наградят и осыпят всевозможными благами; Наконец-то! Дженсена залихорадило, он снова взглянул на экран. Пиратского корабля нигде не было видно.
— Где «Марити»? Следящая аппаратура включена?
— Может, у тебя под хвостом? — саркастически осведомился Харрис.
Дженсен взглянул на задний экран и чуть не покраснел от такого конфуза. «Марити» находился у самой кормы «Труднорожденного», причем настолько близко, что различались даже мелкие царапины на стыковочном узле, словно кораблем управлял начинающий пилот, не способный даже причалить как следует. Весь пиратский корабль из-за близости не был виден, а та его часть, что попадала в поле зрения, казалось, принадлежала самому обыкновенному грузовому судну. Но как пилоту «Марити» удалось подкрасться так незаметно, что даже чувствительные датчики «Труднорожденного» не подняли тревогу? Харрис так не сумел бы.
— Это все из-за тебя, — буркнул Харрис. — Видишь, к чему приводит выход в нормальное пространство без надлежащих мер безопасности? Этот грузовик оказался внутри сферы нашей защиты. Если внутри этой посудины действительно находится Мак Джеймс, он наверняка со смеху покатывается, потешаясь над своими преследователями.
Лейтенант Дженсен думал несколько иначе. У Мака Джеймса улыбка холоднее замерзшего антифриза, его пронизывающий взгляд трудно выдержать, но ни одному офицеру Флота ни разу не доводилось видеть, как этот пират смеется.
Не услышав от командира ни приказа, ни комментариев, Харрис заподозрил неладное.
— Уж не сговорился ли ты с Джеймсом? — раздраженно выпалил он. — Похоже, мы не случайно оказались в его руках. Ты что, подстроил все это?