Она тактично вышла из своего кабинета.
— Ясного утра, — кивнула я тетеньке и присела на край кресла для посетителей.
Та мягко улыбнулась мне:
— Ты же знаешь, почему я здесь?
Я кивнула. Аск прислал утром пару сообщений, но больше на связь не выходил. Видимо, заседание затянулось.
Это казалось странным. Что так долго можно решать?
— Ты не против, если я задам пару вопросов личного характера? — тактично спросила она. — Это может быть несколько неприятно, но данная информация нужна для разрешения конфликта и публиковаться не будет.
— Да. Конечно, — во мне все еще теплилась наивная мысль, что родители помирятся с Аском.
— Начнем в хронологическом порядке, — она приподняла свой планшет, открывая приложение для записи и расшифровки голоса.
Пытаясь успокоиться, я медленно выдохнула и рефлекторно вытянула из-за спины маленькую мягкую подушку, чтобы прижать к груди.
— Сейчас мы поговорим о детстве. Самом раннем и всем, что чуть позже. Родители тебя наказывали физически?
Нет-нет-нет-нет…
Все хорошо! Успокоиться! Держи себя в руках, Майа. Очень важно что ты сейчас скажешь.
— Нет, — отрицательно мотнула я головой. — Ни мама, ни папа не поднимали на меня руку, как это часто показывают в социальной рекламе.
— Кричали? Отчитывали за поступки устно?
— Бывало.
— Часто?
— Наверное…
— Как ты считаешь, это было заслуженно? Или ты просто заигралась, увлеклась?
— Ну… Не всегда. Чаще потому, что у меня что-то не получалось или я отказывалась чем-то заниматься.
— Заниматься чем? — женщина нахмурилась, но особых эмоций не подала, продолжая задавать вопросы с мягкими теплыми интонациями. Ее бархатистый голос располагал к доверию.
— Учебой, всякими кружками, тренировками на память и мышление. Мне сложно даются дисциплины, где нужно внимание или много всего запоминать. Да и в творчестве не все сразу выходило, как надо. С музыкой было легко, но проблемно запоминались партитуры. С танцами приходилось очень много тренироваться, а я не гибкая. Очень обидно, когда я очень старалась, но ничего путного не выходило. Даже со временем.
Хватит! Натрындела тут жалоб. Ноет и ноет. Никому это не интересно. Держи себя в руках.
После мысленного окрика от самой здравомыслящей Майи я заткнулась.
*
Снежа Ильинична больше часа задавала вопросы. Одни были стандартными, другие довольно личными. Мы даже прерывались на чай.
Тогда как моя паранойя с каждой минутой трубила все сильнее.
Что-то пошло не так. Я уже была в этом уверена. И данный факт подтверждало поведение женщины.
— Шура, мои следующие слова могут быть для тебя не очень приятными. Но, поверь, так надо.
— Да? — я очень сильно сжала подушку в руках. Так, что даже пальцы заболели.
— Тебе придется пожить пару дней в нейтральной обстановке.
— У бабули?
Женщина мотнула головой, поджимая губы.
— Мьюнги — сторона твоей мамы. Мы тебя подселим в социальную квартиру при школе. Не переживай, там есть все удобства, а процедура заселения довольно простая и легкая. Тем более, это всего на несколько деньков.
Я свела брови вместе.
А как же Аск? Как он один в доме будет?
— У меня хороший дом. Я вполне могу справиться сама.
— Речь не об этом. Слушание все еще идет и, боюсь, всем участникам запретили влиять на тебя до его конца. В общежитии за этим легче проследить. Это также касается личных звонков, сообщений, подарков напрямую или через знакомых, и любых других форм контактов.
Чего? Что за бред?
— Как?.. — у меня сбилось дыхание, а из головы вылетели все более-менее разумные мысли. Срочно захотелось связаться с Аском. — Можно брату позвонить?
— Боюсь, это невозможно. Он и Улим Раш находятся под административным арестом за неуважение к суду.
Подушка в моих руках отчетливо затрещала.
— Они подрались, что ли? — севшим голосом спросила я. — Как долго? Сколько дней? Им же ничего за это не будет? Папа и братик очень законопослушные.
— Нет. Но несколько раз перебивать судью ссорой все же не стоило, — нахмурилась женщина. — Выговор и пятнадцать суток. Думаю, больше ничем им это не грозит. Если не будут усугублять. Тем более, судья надеется, что они за это время все обдумают и придут к мирному решению.
Их же не закрыли в одной камере? Надеюсь, нет.
— Так как отчисления на твое имя со счетов опекунов заблокированы, Империя предоставит тебе социальную пенсию в размере 50 %. Это до ближайшего заседания, которое состоится через полторы декады. Надеюсь все уже мирно решится к тому времени.