Сближение человеческих тел… Казалось бы: акт чисто внешний, физический и тем более незначительный, если он происходит при свидетелях – в танце. Но это совсем, совсем не так. Сближение это не только внешнее… Вот ведь как мы устроены! Я сгорал от нежности к Галке, хотя, конечно, вынужден был сдерживаться – она ведь пришла с Василием, и благородство не позволяло мне… – однако Лена мне тоже очень понравилась, тем более в праздничной атмосфере нашего вечера.
Да! Именно! И самое удивительное, что оба чувства, казалось мне, приобрели особую многозначительность, яркость именно от того, что мирно сосуществовали! Подозреваю даже, что одно из этих чувств усиливало, расцвечивало другое! Ничего себе, да?
А началось это так.
…Когда только еще зазвучало что-то медленное и чарующее, я взглянул на Лену – ее глаза тотчас откликнулись… Когда же сделал шаг к ней – она тотчас встала и оказалась очень близко ко мне. Я обнял ее за талию, ее полная грудь тотчас расплющилась о мою, не скрою, это нашло во мне немедленный отклик, я ощутил, что и дыхание Лены стало прерывистым… Мы двигались в волнах музыки, захваченные и объединенные ею, и все больше и больше сближались… Галю я не забывал ни на миг, но я ощущал одновременно огромную симпатию к Лене! А Лена доверчиво и покорно все теснее прижималась ко мне… И тут… Да, да, я вспомнил! Из прошлого своего…
Это была школьная любовь, милая девочка, блондинка – мы учились в разных школах, я в «мужской», она в «женской» (в те времена нас отделяли друг от друга, словно самцов от самок в стаде, чтобы не дай бог…). И я любил ее «на расстоянии» уже два года (ее имя и фамилия и сейчас звучат райской музыкой для меня…) и, увы, не целовал ни разу наяву (это было предосудительно, неприлично, и так страшно…), хотя во сне, конечно, бывало не раз… Самое удивительное, что ведь и она весьма симпатизировала мне и, как я отчетливо понимаю теперь, была готова, возможно не только к поцелуям, однако я ни на что не решался… И вот совместный вечер двух школ (по линии «совместной комсомольской работы»), я приглашаю ее на танец. И с замирающим сердцем танцуя на расстоянии, как обычно, я вдруг чувствую, что мы сближаемся, и я – о чудо! – ощущаю касание ее вполне женской груди! От едва выносимого и непривычного мига счастья у меня потемнело в глазах, я покачнулся и чуть в обморок не упал и даже отстранился испуганно… И так и не смог я преодолеть тогда беспомощности своей – неразвитости! трусости! лицемерия, внушенного мне «воспитателями»! – и… Потерял тогда свою первую любовь, чего до сих пор простить себе не могу.
И теперь воспоминание ожило внезапно. Но… Теперь я в состоянии был вместить! – и уже не потемнело в глазах от божественного прикосновения, хотя и не притупилось ничуть, и я как победитель радовался свободе своей! Да! Да! Да! Не зря, не зря работал над собой и тренировался, не зря! Победил! Все – сбывалось! Как же заморочили головы нам «мудрецы»… И я пил крупными глотками, не сдерживаясь, свободную радость общения, мне не было стыдно, я – ЖИЛ! Я раскрывался навстречу многоцветному миру без страха – и мир был расположен ко мне! Вот же – и Галя, и Лена теперь, кажется – вот же, вот! И к обеим – к Галке, конечно, но и к Лене тоже! – я теперь шел не бедненьким, не обделенным судьбой, а – богатым!
Ах, как отвечало моему свободному объятию стройное тело Лены! И Галины глаза, когда мы с ними встречались, с такой симпатией сверкали тоже… Минуты легкого опьянения, щедрой дружбы, может быть даже любви всех ко всем наступили… Миг оторванности от прошлого и будущего – прорыв?
Даже Вася неопределенно и счастливо улыбался… Да, да, не Роберт был сейчас с нами – Василий! Именно он, Василий, а никакой не «англичанин» – Василий, торжествующий в своем естестве! Ах, Вася, остановись, запомни! Услышь зов свыше, поверь ему без страха, не забывай… Он – для нас с тобой, он – для нас… Музыка звучала, и мы все дружно плыли в волнах этой музыки…
После медленного танца с Леной, после двукратной перемены партнерш – другой Лены и Тани, потому что Вася неизменно приглашал Галю, – зазвучал быстрый ритм, и Роберт уединился в лоджии с Таней, которая захотела курить, а я позволил себе пригласить принцессу.
Как просияла она, навстречу вставая! Сколько искренней – не только женской, но и просто человеческой, детской готовности было в ее глазах, в легком движении мне навстречу. Сколько приветливости, радости, и – ни намека на ревность за то, что я вот позволил себе особенно пофлиртовать с одной из фрейлин. Сколько всепрощающего человеческого доброжелательства и широты! Вестница, вестница не только юности, но – будущего! Королева! Великодушная и прекрасная…