-Это тебе за моих родителей и сестренку.
Страх сменился ликованием, пусть и случайно, но я смог отомстить за смерть своих родных. Подошел и попытался вытащить нож, но он намертво застрял в голове. Да что ж это такое, ничего не могу сделать сам. В это время сияние начало уменьшаться, и дом опять погрузился в полумрак. И даже вставки на костюме у чужака перестали светиться. А у меня перед глазами возникли красные точки и черточки. Отошел в сторону – и они тоже переместились. Покрутил головой из стороны в сторону, наблюдая, как они перемещаются. Внимательно присмотрелся к ним. Да ведь это иероглифы, только какие-то необычные. И что мне теперь с этим делать?
Идти по лесу с красными иероглифами перед глазами было очень неудобно. Это и раздражало и отвлекало, но я так и не смог придумать, как убрать их. В руке держал импровизированное копье, а вот застрявший нож пришлось бросить. Не имея представления куда идти, просто шел вперёд, периодически останавливаясь и прислушиваясь к звукам. Очень хотелось выйти к реке. Со вчерашнего дня ничего не ел и не пил. И мне уже было всё равно на микробы и бактерии и что там еще есть в чужеродной среде. Всё равно я похоже, не долго проживу в этом мире.
Завидев просвет между деревьев пригнулся, и стал медленней подходить. Лес обрывался, и моему взгляду предстала ужасающая картина. Видимо когда-то это было большой деревней, а сейчас же я смотрел на пепелище. Обгорелые остовы домов были везде, куда не посмотри. Но самое страшное – это пики с насажанными на них мёртвыми телами чужаков. Воткнутые то там, то здесь, они напрочь отбили у меня желание обследовать деревню на предмет чего-нибудь полезного.
Немного подумав, решил двигаться вдоль кромки леса, ведь если есть деревня, то должна быть и дорога. Возможно, по ней я куда-нибудь и смогу выйти. Не успев пройти и пару метров, ногой попал в замаскированную мхом петлю и был поднят вверх ногами над землей. Да твою ж… Выроненное копьё валялось на земле. При попытке подтянуться и освободить ногу услышал звон колокольчика. Чёрт, и почему я не качал пресс? Надо быстрее отсюда сматываться. Из последних сил подтянулся и руками вцепился в веревку. Затем стал пытаться вытащить ногу из петли. Проклиная себя и свою невнимательность. Так глупо попался. Смог с трудом скинуть кроссовок с ноги.
Глава 4
Мышцы безбожно ныли, но я из последних сил пытался освободить ногу. Петля никак не поддавалась, да и веревкой сложно было назвать то, во что я угодил. Больше походил на провод и был слишком гладкий, вспотевшие ладони так и соскальзывали. Окончательно обессилев, опустился вниз головой. И тут же увидел приближающегося ко мне чужака.
- Тышкы шан ди. – сказал глядя на меня этот гад.
- Чего вылупился, убивать будешь? – Ну а что еще мне было ожидать от него? Чувствую, что вот этот его оскал ничего хорошего не предвещает.
- Пши кауши таш мишут. – Сказали со стороны спины, и я повернул голову, чёрт, их уже два. Надеюсь, смерть будет быстрой и безболезненной.
Оба засмеялись, по крайней мере, хрюкающие звуки и оскалы я принял за смех. Затем стоящий передо мной гуманоид подошел ближе и, заламывая мне руки, связал их. Я пытался, конечно, отбиться и оттолкнуть его, но это лишь вызывало смех у чужака.
Видимо второй привел в действие какой-то механизм, потому что я грохнулся на землю, прилично приложившись плечом, хорошо, что успел дернуться и голова не пострадала. Валяться долго мне не позволили, вздернув и поставив на ноги. Голова гудела, и ныло всё тело.
Один схватил веревку, которой были связаны мои руки и как собачонку потащил меня за собой. Я попытался сказать, что надо бы одеть кроссовок, валяющийся на земле, но получил тычок своим же копьем и смирился. Как там говорят: «перед смертью не надышишься». Надо наверно уже смириться со своей судьбой и перестать рыпаться. Идя, исподлобья рассматривал конвоира. Грязная и рваная одежда, да и свечения как от костюмов предыдущих гуманоидов нет. Странно, ведь до этого все чужаки были одеты с иголочки, что не так с этими? Или это отбросы общества?
В сожжённую деревню мы не пошли, а всё дальше углублялись в лес. На меня же наваливалась апатия. Я не видел ни одного способа освободиться, да и куда мне бежать? Обречён умереть здесь, просто не от голода и обезвоживания, а от рук своих конвоиров. У меня связаны руки и нет оружия, а у них вон кинжалы при себе. Интересно, а куда они меня ведут? Ведь убить меня можно было и на месте. За рассуждениями не заметил, как закончился лес. Огромная и высокая скала вдруг резко предстала перед моими глазами. И мы начали ее обходить.