– И стал богатым… – покосившись на приятеля, тихо добавил Карл. Но громко он сказал совсем иное:
– Видишь ли, Гюнтер, тогда шла страшная война, кругом царила полная неразбериха, особенно в сорок пятом. И потом, насчет архива Интерпола. Откуда получены эти сведения? Кто даст стопроцентную гарантию, что это не пустые сплетни и слухи? Мне о нем ничего не известно. По крайней мере не известно о делах времен Второй мировой войны.
– Сплетни? – Лицо разволновавшегося Саре пошло красными пятнами. Он начал потихоньку терять контроль над собой. – Ну, мой милый! Ты – криминальный полицейский и отлично знаешь, какую власть над людьми и обстоятельствами дает обладание таким архивом. Бывшие члены «черного ордена» – эсэсманы – никогда и ни за что не выпустят его из своих рук. Кто же, находясь в здравом уме и твердой памяти, способен по собственной воле расстаться с компрометирующими материалами на десятки тысяч людей? А фашизация твоей «фирмы» продолжалась и после войны! Да-да, и после! Целых десять лет – с сорок шестого года по пятьдесят шестой, в Интерполе работал на различных ответственных должностях некий Дедерик Лоуваг – видный эсэсовец, один из бывших заместителей Кальтенбруннера! Видно, господа союзники без него никак не могли обойтись? А с шестьдесят восьмого года по семьдесят второй твоей конторой руководил представитель ФРГ Пауль Дикопф. Он тебе не знаком? Тоже бывший высокопоставленный эсэсман. Теперь даже известен номер его эсэсовского удостоверения: 337259. Значит, «черный орден» продолжает свое грязное дело и приставляет специальных людей тщательно хранить тайны прошлого, чтобы успешно использовать их в настоящем! Возможно, не зря на вашей эмблеме весы правосудия скрыты другими атрибутами, вроде мечей?
– Не горячись, Гюнтер, на нас уже оглядываются…
Диц повел его к столику уличного кафе под широким красно-белым полосатым зонтиком. Усадил на стул, предложил сигарету и заказал прохладительные напитки. Разговор с университетским товарищем, так неожиданно встреченным здесь, в столице Испании, начинал приобретать крайне важное для Карла значение. Как опытный сыщик, он решил попробовать выяснить, что еще важного известно Саре.
– О многом я тоже слышал… – осторожно начал Диц, внимательно наблюдая за реакцией адвоката. – Но как-то, знаешь ли, честно говоря, не хотелось верить в плохое. Я всегда старался держаться подальше от политики…
– Ты – вполне возможно. Но не твоя фирма! – горько усмехнувшись, перебил его Гюнтер. – Прикажешь растолковывать тебе, мой друг, прописные истины? Вспомни материалы 54-й Генеральной ассамблеи Интерпола в Вашингтоне. Американцы вовсю старательно и сильно тянут Международную криминальную полицию к политике. Причем тянут постоянно, и давление растет. Ваш шеф Джон Симпсон – большой дока в политическом сыске. Как-никак – руководитель секретной службы США.
– Я всегда полагал, что мы успешно разберемся со своими проблемами в Европе сами, без вмешательства и помощи американцев, – согласно кивнул Карл. – Но ты, как всегда, прав. Пока что-то не очень получается. Кругом расположены их базы, натыканы ракеты. Страшно, Гюнтер! Если возникнут серьезные разногласия с Советами и дело дойдет до вооруженного конфликта, русские ракеты долбанут не только по Америке, но и по нам. У красных огромная ядерная мощь. Германия вновь превратится в руины, среди которых тенями станут бродить умирающие от радиации люди.
– Ракеты – совсем другое дело. А вот выступавший на ассамблее министр юстиции США Эдвин Миз заявил: «Между США и странами Западной Европы – членами Интерпола, – уже хорошо налажен эффективный обмен информацией о преступлениях политического свойства». Вот видишь. – Саре снял очки и начал нервно протирать их стекла кусочком мягкой замши. – Карл! Если бы я не верил тебе, не знал тебя, разве я стал искать бы твоей помощи? Помоги мне, Карл! Удалось выяснить, что после окончания Второй мировой войны Энгельхен активно сотрудничал с испанскими спецслужбами режима генерала Франко. Ты же имеешь тесные контакты с местной криминальной полицией. Давай попробуем вместе отыскать архивные материалы. Мне очень нужно бесспорно доказать, что Энгельхен, Шварц и Зальц – одно и то же лицо! Иначе. Я ничего не добьюсь на процессе. Энгельхен еще жив, он очень богатый в ФРГ человек, с широкими связями в верхах. Без доказательств меня на суде раздавят, как беременного таракана. И мокрого пятна не останется.