Рукоять нагана удобно легла в ладонь. Я изо всех оставшихся сил, толкнул Агдама.
— Дверь ломай.
Он послушно отвернулся и побрёл к двери. Теперь об этом можно не волноваться. Если эту дверь вообще можно выбить, Агдам это сделает.
Я вскинул пистолет и выстрелил. Дежурный Женя, получил пулю в лоб практически в упор и рухнул у моих ног. Остальные уроды бежали чуть позади. У меня осталось секунд времени, которые я использовал с толком, уложив ещё двух нападавших.
Один из оставшихся, кинулся на меня и я не успел выстрелить. Высокий рыжий парень из 10-го класса, в прошлой жизни баскетболист и ведущий на различных мероприятиях, а сейчас он схватил меня за грудки и размазал по стене. В глазах потемнело и показалось, что я остался совсем без лёгких. Нечем вздохнуть. Можно было задаться риторическим вопросом: а остался ли у меня внутри хоть один неповрежденный орган? Вместо этого я расслабился и повис всей массой на державших меня руках. Пальцы рыжего скользнули по куртке и не удержали изворотливую ткань. От неожиданности он на мгновение застыл, и я поспешно нажал на курок. Выстрел отбросил его назад, а я мог немного перевести дух.
Подниматься тяжело и болезненно, а главное медленно и с трудом. Я выдохнул и какое-то время стоял, покачиваясь и опёршись на холодную стену.
Передо мной два переплетённых тела катались по грязному полу, чем оскорбляли моё эстетическое чувство прекрасного. Больше я не мог выносить столь гнусного зрелища. Я подождал пока зомби окажется сверху, направил пистолет на его голову и нажал на курок. Он рухнул на Аба.
Я люблю оружие. Оно решает все проблемы быстро и радикально. Единственный его недостаток в том, что потом нельзя извиниться и помириться с тем, кого убил. Оружие лишает свободы передумать. В нынешней ситуации вполне в тему.
Аб кряхтя выбирался из-под трупа и я решил поинтересоваться как идут дела у живого тарана. Дела шли замечательно. Агдам как раз добивал несчастную дверь. Она с треском вылетела с петель и одновременно сломался внутренний засов. Путь свободен. Пожалуй, я возьму его в разведку.
— Иди, — проворчал я.
Агдам послушно пошёл вперёд, за ним Лиакея. Аб посмотрел на меня. Я махнул ему рукой. Сам я шёл последним. Странно, но наши молчаливые друзья в холле не обратили ни малейшего внимания на маленькую, но шумную стычку. Что ж, это их проблемы. Но вместо того, чтобы радоваться, я насторожился. Было в этой ситуации что-то неестественное. Впрочем, размышления на тему несообразностей лучше оставить на потом. Сейчас я хотел лишь одного. Выбраться из молчаливого, мёртвого здания на промозглую, холодную, но куда более безопасную улицу.
Вторая дверь была не заперта. Но такой свободный и желанный выход вызвал у меня раздражение. Я, прихрамывая, проковылял на улицу и вдохнул осеннего воздуха, свежего после недавнего дождя. Я, наконец, понял, что меня насторожило. Мы слишком легко выбрались.
Я застыл, не замечая как заливает мои ботинки вода из лужи, куда я по рассеянности наступил.
Даже группа захвата, как я нё называл, была больше похожа на погонщиков, которых специально послали, чтобы они нас поскорее выпроводили. Но тогда почему они пытались убить меня и Аба? Если бы они действительно хотели нас схватить…
Нужно подумать. Я потёр лоб, но как раз сейчас мои бедные мозги ушли в отпуск. Решили отдохнуть после всех испытаний прочности моей головы. Ну и ладно. Перекур. Будем наслаждаться жизнью.
Я посмотрел на руку, которой тёр лоб. Она была измазана какой-то бурой краской.
Всё ближе раздавался рёв сирен.
— Наверное, кровь, — решил я. — Хорошо, что не перхоть. Сирены. Значит, всё-таки кто-то выбрался. Сирены.
— Бежим! — заорал я.
Лиакея подняла голову.
— Но ведь это наши!
— Потому и бежим.
Я схватил Лиакею за руку (знакомая ситуация) и потащил за собой. Лучший способ заставить других пошевеливаться. План сработал. Агдам и Аб побежали за нами как привязанные. Я понял, что сделал великое открытие. Если хотите, чтобы солдаты шли в атаку привяжите к древку не флаг, а женщину. Причём лучше голую.
— Рука, — захныкала Лиакея.
— Оторву, — пообещал я, не останавливаясь. — К деревьям.
Ещё несколько минут назад эти люди готовы были выполнить любой мой приказ, а сейчас почувствовали себя в безопасности и уже готовы поднять бунт.