Артём покосился на Пастухова. Вечный друг-напарник Серёга лишними размышлениями не загружался. Выбравшись из полуподвала интерната, он в первую очередь оценил общий уровень опасности – сильный дождь, почти ливень быстро смыл пыльцу, поэтому опасаться было нечего – а затем просканировал «что к чему». Выводами он делиться не стал, будто бы в отместку за то, что Артём не поделился с ним своими размышлениями. Хотя, это вряд ли была месть. Серёга просто рванул докладывать Маме Юле. Опять опередил, гадёныш!
Чтобы тоже заслужить «лайк» от Юлии Сергеевны, Артёму оставалось только одно – проявить инициативу и помочь единственному не отравленному, но уже почти падающему без сил военному, который, как заведённый вытаскивал своих товарищей с раскисших огородов и складировал их под навесом рядом с сельсоветом. Артём поймал себя на неуместном словечке «складировал», но, по сути, так оно и было. Из тридцати или даже сорока бойцов, попавших под облако ядовитой пыльцы, подавали признаки жизни от силы полтора десятка. Остальным было уже всё равно, укладывать их будут или складировать.
- Парень, помогай, - прохрипел военный, стянув противогаз. – Смотри в карманах. Аптечки. Там шприцы. Тонкие. Коли каждому в шею.
- Да, я сейчас! – Артём бросился к ближайшему отравленному, но в тот момент, когда протянул руку, бойца вырвало прямо на Чернова. Артём отпрянул.
- Не обращай внимания, - потребовал военный. – Как зовут?
- Артём.
- Зачтётся, Артём. Я тебе обещаю, слово спецназовца. Сержант Кравченко меня зовут. Ты нам поможешь, мы – тебе. Уговор?
- Да, товарищ сержант.
- Артём! – донеслось из дверей интерната. – Немедленно вернись!
- Здесь помощь нужна, Юлия Сергеевна! Это свои, военные! Пыльцой отравились!
- Знаю, знаю, - Мама Юля выбралась наружу и поспешила к навесу. – Сейчас подлечим, кого ещё можно. А ты возвращайся!
- Мам Юля, их в дом надо. Может Шторм начаться, все сгорят здесь.
- Не будет Шторма, - уверенно сказала Юля и смерила взглядом сержанта. – Вам лично помощь требуется? Уколоть вас?
- Увольте, барышня, - Кравченко с интересом посмотрел на воспитательницу.
Артём ощутил легкий приступ ревности. Высокая, стройная, русоволосая, голубоглазая Юля была ещё достаточно молода и красива, чтобы о ней тайком грезили почти все воспитанники. И Артём не был исключением. Поэтому интерес в глазах у сержанта он воспринял болезненно. Впрочем, было похоже, что немолодого сержанта заинтересовали не женские достоинства Юли, а что-то другое.
- Вы доктор?
- И доктор, и нянька, и завхоз, и повариха с прачкой, - нараспев ответила Юля. – Тащите в дом всех, кто пока шевелится. Я там шприцы пока наберу.
- А что у вас? Антидот? Может, армейский лучше?
- Может, и лучше, - Юля пожала плечами. – Но мой точно от пыльцы спасает. Девяносто случаев из ста. А у вашего препарата, какая статистика? И срок годности, кстати… довоенный, наверное?
- Понял, отстал, - Кравченко усмехнулся и кивнул Артёму. – Помогай, боец.
- Мы тоже поможем!
Рядом появились ещё несколько ребят под предводительством Пастухова.
- Ого, - Кравченко окинул взглядом бригаду добровольных санитаров. – У вас тут целый пионерский отряд?
- Скаутский, - поправил Серёга. – Мы выживаем, а этому раньше в скаутских отрядах учили. Так что, мы скауты.
- Хоть самураи с ирокезами, если вам так буржуйские слова нравятся, - Кравченко снова кивнул. – Всех, кто дышит, несите в сельсовет. Задача ясна? Выполнять, о выполнении доложить, старший – Артём! Марш!
С поставленной сержантом Кравченко задачей скауты справились играючи. Перенести потребовалось лишь четырнадцать человек. Потом одного вынесли обратно. Но лихость, с которой они всё сделали и доложили о выполнении, вышла боком. Сержант не дал ребятам даже минуты отдыха. Разделил их на две группы и отправил к месту боя за имуществом. А когда ребята вернулись, навьюченные тюками, оружием и ящиками, Кравченко отправил их снова. И никакие возражения Мамы Юли, потребовавшей прекратить использование детского труда, на Кравченко не подействовали.