Сторонники этой теории выдвигают аргумент, что доля потребления в ВВП Китая снижается и в настоящее время составляет всего 40 процентов, что значительно ниже 55–60-процентного показателя Кореи или Японии в годы экономического бума в этих странах. Это достоверные статистические данные, но вывод из них делается неверный. Потребление в Китае растет быстро, почти на 9 процентов в год; его доля в ВВП сокращается лишь потому, что объем инвестиций растет еще быстрее – по сути, абсолютно неприемлемыми темпами. За последнее десятилетие их объем увеличивался в годовом исчислении на целых 15 процентов, то есть еще быстрее, чем в течение предыдущих двадцати лет (в этот период средний показатель составлял 12 процентов). Иными словами, поскольку столь стремительный рост инвестиций не может не замедлиться, а потребление, скорее всего, уже не будет расти быстрее, вывод напрашивается сам собой: общие темпы экономического роста Китая обречены на снижение.
Если этот процесс окажется трудным и резким, не выиграет никто, а учитывая масштабы китайского экономического бума и порожденные им чрезмерные объемы кредитования, особенно в сфере недвижимости, по мнению некоторых пессимистически настроенных наблюдателей, все случится именно так. Один комментатор, например, сравнивает возможное падение темпов роста экономики Китая ниже официально намеченного 8-процентного показателя с голливудским триллером «Скорость», в котором подложенная в автобус бомба взорвется, если он начнет двигаться со скоростью менее 80 километров в час. В Китае же, по словам пессимистов, «взрыв» спровоцирует снижение темпов создания новых рабочих мест, и проявится он в форме мощных рабочих бунтов, уже сегодня проявляющих себя в виде забастовок и акций протеста.
Замедление темпов экономического роста Китая может ему не навредить
Впрочем, возможно, убежденные пессимисты ошибаются не меньше, чем оптимисты, ибо у Китая все же имеется потенциал для роста. Убедительным аргументом тут может стать сравнение с Японией. В начале 1970-х США и другие основные торговые партнеры Японии, накопившей большие излишки торгового баланса, вынудили ее провести ревальвацию (то есть повысить ранее установленную стоимость валюты); чтобы удержать обменный курс в 360 иен за доллар, ей пришлось купить на валютном рынке миллиарды долларов. К такому низкому курсу японская иена была привязана с 1949 года; это было сделано, чтобы помочь экономике восстановиться после Второй мировой войны.
Учитывая тот факт, что более крупным экономикам необходима бо2льшая гибкость валюты, чтобы лучше приспособить ее и условия кредитования к местным потребностям, в те времена многие экономисты считали ревальвацию частью эволюционного экономического процесса. С 1971 по 1980 год курс иены резко вырос – с 360 до 200 иен за доллар. Рост объемов экспорта, естественно, замедлился, поскольку обменный курс на мировом рынке стал менее конкурентоспособным, а также из-за ряда других объективных факторов, таких, например, как резкий скачок цен на нефть в 1970-х и повышение базисных показателей экономической Японии, что изначально затрудняет экономический рост на бешеных скоростях. В течение последующих пятнадцати лет темпы экономического роста страны неуклонно снижались – сначала до 5, потом до 4 процентов в год, – что довело Японию до стагнации, которая продолжается по сей день. (Начиная с 1990 года средние темпы роста составляли всего 1,2 процента, а с 2000 года снизились до менее одного процента).
Конечно, маловероятно, что Китай в скором времени снизит свой показатель экономического роста даже до 4 процентов. Хотя страна тоже приняла определенные меры с целью повышения гибкости обменного курса национальной валюты (юаня), который с 2005 года стабильно растет, это было сделано не так решительно, как в Японии. Кроме того, Китаю по-прежнему еще предстоит пройти очень долгий путь, прежде чем он хотя бы приблизится к высочайшему уровню модернизации, достигнутому Японией в середине 1970-х. Китай взял курс на активную модернизацию в 1978 году с намного более низкой экономической базы, чем Япония, которая в 1955 году, к началу периода быстрого роста, была уже относительно передовой индустриальной державой с развитой текстильной, сталелитейной и судостроительной промышленностью.