Впрочем, большинство гуру и прогнозистов стараются дать людям то, что они хотят, – экзотические причины верить, что они входят в группу умников и умниц, а всеобщая мания, конечно же, абсолютно обоснованна и их деньги вложены туда, куда надо. Но резоны эти, как правило, оказываются совершенно беспочвенными, и все упомянутые выше послевоенные бумы быстро превращались в «пузыри», лопавшиеся в первые годы очередного десятилетия.
Этот чудесный 2003 год
Манией начала нынешнего десятилетия стали крупные формирующиеся рынки, или, конкретно говоря, вера в то, что Китай, Индия, Бразилия и Россия могут и впредь продолжать расти поразительно быстрыми и равномерными темпами, характерными для предыдущих десяти лет. На самом же деле это был счастливый «золотой век» вышеупомянутых стран, и он вряд ли когда-либо повторится, хотя при этом общепринят в качестве нового стандарта для оценки роста и развития этих относительно бедных экономик мира. Мания развивающихся стран началась с Китая, который в течение двух десятилетий рос стремительно, но неравномерно, на 4–12 процентов в год. Затем, с 1998 года, китайская экономика начала непрерывно расти не менее чем на 8 процентов в год; это счастливое число словно стало железным правилом экономического развития данной страны.
Начиная с 2003 года, который следует считать пока еще недооцененным поворотным пунктом развития мировой экономики, это везение внезапно распространилось на все развивающиеся страны. Средние темпы роста ВВП в этих странах выросли почти в два раза, с 3,6 процента в предыдущие два десятилетия до 6 процентов, и отстающих практически не было. Пик пришелся на 2007 год; за исключением трех стран, 183 экономики мира выросли, причем в ста девяти из них темпы роста увеличились больше чем на 5 процентов, то есть превысили средний показатель по почти пятидесяти странам за предыдущие два десятилетия. Трое упомянутых выше «отщепенцев», в том числе Зимбабве, были хроническими неудачниками; исключениями, лишь подтверждавшими правило. Мощный прилив возносил нацию за нацией, стремительно проводя их через ряд обычно чрезвычайно трудных и довольно долгих этапов развития. Самым ярким примером тут служит Россия; за одно десятилетие средний доход на душу населения этой страны без особых усилий вырос с 1500 до 10 тысяч долларов.
Это был самый быстрый и самый масштабный всплеск экономического роста из всех, которые когда-либо видел наш мир, и, скорее всего, такого мы больше никогда не увидим. Но еще необычнее то, что пока эти страны быстро «становились на крыло», инфляция, традиционный бич быстрого роста, повсеместно отступала. Количество государств, которым удалось победить инфляцию – то есть сдерживать ежегодные темпы роста цен ниже 5-процентного уровня, – увеличилось с шестнадцати в 1980 году до 103 в 2006-м. Это был период высоких темпов роста и незначительной инфляции. Экономисты называют это явление «лютиковой» экономикой; экономикой именно такого типа наслаждалась в 1990-х годах Америка, только с гораздо более быстрыми темпами роста и в поистине планетарных масштабах. Так сформировался хор из всех наций, в унисон поющий об истории стабильного стремительного успеха, и многие наблюдатели следили за происходящим с абсолютно непоколебимым оптимизмом. Все развивающиеся страны превратились в Китай – так, по крайней мере, казалось со стороны.
Данная иллюзия в значительной степени сохраняется по сей день, подпитываемая модным объяснением нового бума. Согласно этому объяснению, формирующиеся рынки добились успеха благодаря тому, что извлекли полезные уроки из кризиса мексиканского песо, а также из кризиса в России и в Азии 1990-х годов; все эти кризисы начались, когда внешний долг стал слишком велик, чтобы можно было расплатиться. Но начиная с конца 1990-х эти ранее безответственные страны-должники избавились от дефицита бюджетных средств и стали кредиторами, тогда как бывшие нации-кредиторы во главе с США стали увязать в долгах.