Лакированные туфли на высоченном каблуке. Выше тонкие смуглые щиколотки. Строгое платье, расстегнутое ровно на пуговку ниже, чем принято на ортодоксальных сборищах, приятно облегающее небольшую грудь. Черные волосы, собранные в аккуратную прическу.
Она смотрела на меня с полуулыбкой на полноватых, изящно изогнутых губах, прислонившись задницей к бетонной ограде, сжимая меж пальцев сигарету. Не тонкую женскую сигарету, а обычную, с фильтром.
Я подошел к ней и спросил, над чем она смеется. Она ответила, что надо мной, и выпустила в сторону струйку дыма. Даже на каблуках она была заметно ниже меня, и я смотрел сверху вниз на ее ресницы и идеально ровный нос. Ей же дохрена лет. Никак не меньше двадцати пяти. А может и больше. А я даже не пьяный. Пора было сказать что-то, но я не знал, что.
– Ненавижу свадьбы. Будь моя воля, не пришел бы на свою собственную.
Она подняла бровь.
– Да, именно так. У нас в семье кого не вспомнишь – все разведенные. Два брата маменьки, сестра отца, даже бабушки и дедушки с обеих сторон. Думаю, это наследственное. Поэтому я решил, что никогда не женюсь. Покажу метафорический средний палец адвокатам по семейному праву. Потому что прочим представителям человечества от института брака нет никакой пользы.
Кого же напоминала мне ее улыбка? Сходу и не сказать. Странная такая, на пол-лица. То ли ухмылка Брюса Виллиса времен «Криминального чтива», то ли улыбка Мона Лизы.
– Я Карла, – сказала она.
– А я Энди.
К дьяволу Джея Коэна с его рыжими многоходовками. Я не собираюсь посылать пакет ложной информации в эти черные бархатные глаза. Хочу подбирать к ней только правильные пароли.
– Ты со стороны невесты?
– Не совсем. Долго объяснять.
Она затушила сигарету о бетонную кладку. Руки у нее были сильные, с крепкими пальцами и темным лаком на коротко обстриженных ногтях. Такими руками дают по морде или собирают автомат, но никак не красят ресницы. На безымянном пальце блеснуло кольцо.
– Ты замужем? – спросил я, удивляясь собственной наглости.
– Сколько тебе лет, мальчик?
– Двести девяносто девять.
– А выглядишь на пятнадцать.
– У нас в семейном склепе низкая влажность и правильная температура, поэтому я неплохо сохранился.
– Годный подкат, – сказала она, – тебе следует запомнить его и испробовать на девчонках. Кстати, у меня есть идея.
– Согласен, – сказал я на всякий случай.
– На что?
– Согласен заранее на любую из твоих идей.
Карла подошла со стороны пассажира к жемчужно-розовой спортивной Мазде с открытым верхом и бросила мне ключи. Я не поймал их на лету, пришлось позорно шарить под колесом. Неужели она собирается посадить меня за руль этой самопередвигающейся кучи бабла?
Игрушка взревела мартовской пантерой, едва я коснулся педали газа. Она держалась на дороге, как влитая, плавно покачиваясь на колдобинах, обнимая мою непривыкшую к роскоши задницу упругим сиденьем, обтянутым кожей жемчужно-серого оттенка.
– Почему ты посадила меня за руль? – спросил я на светофоре, перекрикивая шум ветра и классический рок, мягко урчащий из колонок
– Не люблю машины, – бросила Карла, – а машины не любят меня. Не судьба.
Она сняла туфли, зевнула, потянулась. Ногти на ее ногах были выкрашены в малиновый. Услышав деликатный гудок сзади, я вспомнил, что сижу за рулем дорогущей тачки, одетый в костюм и темные очки. Словно в первых минутах лихого фильма о дорожных приключениях парочки, которую ближе к финалу объявят в розыск в пятидесяти штатах.
– В конце улицы сверни налево, – сказала Карла, – там есть дорожка, ведущая на утес.
Глава 6
– Так сколько на самом деле? – спросила Карла, когда мы взбирались по склону, поросшему жухлой травой. По дороге она успела переобуться в кроссовки, и мне было непросто угнаться за ней в костюме и скользких ботинках для торжеств.
– Восемнадцать. Будет. В декабре.
– Чем ты в жизни занимаешься?
– Я бездельник.
– Вот так прямо и бездельник?
Черт, я не могу об этом рассказать. Неужели нельзя придумать за полсекунды крутую альтернативную биографию?
– У моего друга Джея свой бизнес, я помогаю ему. Сетевая безопасность и все такое.
– Вы хакеры?
– Не совсем. То есть, мы не делаем ничего противозаконного, ну во всяком случае…
Ее полуулыбка говорила мне: давай, парень, выкручивайся, рано или поздно ты выболтаешь все секреты.
– А можно сменить тему? – попросил я.
Она рассмеялась.
Солнце провалилось в уютную серость городка у нас за спиной, окрасив на память океан мягкими ванильными бликами. Поднявшийся ветер пригибал к земле высокую траву. По едва заметной тропинке меж пористых валунов мы вышли на утес, под которым урчали волны, печально ухали и взрывались обрывками белой пены, чтобы с новой силой продолжить штурм.