Надо знать, что законы должны работать для человека, а не человек для законов. Люди не должны быть послушными жертвами тех идиотских законов, созданных такими же идиотами. Не справедливо это. Вдумайся! Это тоже самое, что сначала всех грабят, отнимают у них хлеб и землю, потом устанавливают законы, чтобы народ не грабил и не убивал. Нет уж! Надо было раньше составлять этот закон! Еще в чреве матери природы!
Пошли они все в жопу! Человек должен понять, что прогрессируя, самовыражаясь, анализируя свою жизнь, можно дойти до самых потрясающих крайностей, можно наслаждаться сколько душе угодно.
Ведь если установлена граница нравов, значит можно ее нарушить, и перейти эту границу. Разве нет? Да и вообще, кто устанавливает эти границы? Кто эти люди?
Чувство вины в какой-то мере зависит от тяжести содеянного.
Это так, поскольку предубеждение против серьезного преступления сильнее, чем против легкого. Если тебя подстрекают на убийство, то это мерзко. А если ты планируешь переспать с 13 летней девчонкой, которая на это сама согласна, то это класс. Повторяю, если согласна на это она сама! Устал наш конь, нет? Может сойдем на землю, Исаак?
– Давно пора! – ответил Исаак.
– Стоять, бррр!
Конь замедлил ход, задрожал, остановился. Оба спрыгнули с коня на землю.
Сулейман вел его за уздечку, Исаак же бесшумно шел на неверных ногах.
– Хорош, милый. Красивый конь, правда?
– Да, хорошо поскакали. И что же? Продолжай, я слушаю.
– Да! Вот я и говорю, что надо найти в себе силы, безболезненно избавиться от всех предрассудков, набраться мудрости и понять, что все преступления в сущности одинаковы. Кто украл один доллар или миллион – это не важно. Оба они воры. Добавлю, что справившись с чувством вины по поводу незначительных проступков, скоро научишься ты подавлять в себе неловкость при совершении довольно жестокого поступка, а потом творить любую жестокость, как большую, так и малую, с неизменным спокойствием.
Исаак, если после совершения жестокости тебе неприятно, так это только потому, что ты привязан к определенной доктрине свободы или свободы воли. И повторяешь про себя: "Вот я дебил! Какой я мерзкий! Что я натворил!" Главное, не жалеть ни о чем! Иначе не было бы в мире убийц и террористов. Они не жалеют ни о чем. Главное: перейти эту грань, предел.
Но надо убедиться в том, что свобода – это абсурд, и что нами движет сила, более мощная, чем мы сами. Если понять, что в этом мире все имеет свою цель и свою пользу, и что преступление, после которого наступает раскаяние, так же необходимо для великого замысла Природы, как война, голод, посредством которых периодически опустошает она целые империи.
А ведь империи гораздо меньше зависят от Природы, чем человеческие поступки – если бы только над этим мы дали себе труд подумать, то просто перестали бы испытывать угрызения или чувство вины.
И не заявил бы ты мне Исаак, что я неправ, полагаясь на волю Природы, которую ты считаешь грехом.
Природе нужен диктат, ибо равенство исключено. Это противоречит всяким законам бытия. Царь зверей – лев, это закон, никто его не отменял.
Никогда царем зверей не станет заяц. В истории эволюции это истина.
Если произошло с тобой несчастие или горе, изнасиловали твою жену, или убили брата, то знай, что должно было произойти именно так. Не говори – зачем? За что? Мол, не заслужил я это горе
Заслужил, братуха, заслужил!
Все моральные эффекты, – продолжал Сулейман, – происходят от физических причин, с которыми они связаны.
Сверху мы кричим в колодец, в черный холодный колодец, а снизу до нас доносится эхо. Что это? Это физические законы. Многое зависит от природы атомов, которые мы поглощаем, от видов или количества молекул, содержащихся в нашей еде, от нашего настроения.
У нас в мозгу миллиарды клеток. И если у кого-то отсутствует всего несколько клеток, то все! Никогда не поймет он то, чего буду понимать я.
Он будет вечно смотреть, но не увидит то, чего увижу я. А я увижу то, что они знают и так. Но толку от этого нет!
Многое мы в жизни знаем, но вряд ли понимаем.
Меня раньше это злило, но я сейчас спокоен. Понял, что есть люди избранные, а есть гарнирные. Есть вожди, но есть и рабы. Поверь, что без рабов развитие общества остановилось бы. Скажи, кто выполнял бы черную работу? Вожди? Конечно нет! Идею подают интеллектуалы, а выполняют ее рабочие и сельчане. Как было это в 1917 году в России.
Теорию революции создали трое: Ленин, Плеханов и Троцкий. Эти люди являлись сливками того общества. А принудительно свергли с трона Николая – 2 именно рабочие и крестьяне.
Причина порочного или доброго поступка состоит именно в этом, и можно сравнить это с криком в колодец, а украденные из кармана ближнего баксы, или, подачка нищему – это эффект полученного эха. Как мы реагируем на эти эффекты, вызванные предварительными причинами?
Можно ли выброситься с 9 этажа головой вниз, и не пострадать? Разве можно часто кушать, нажираться, а потом не опорожняться в сортире? Это немыслимо! Поэтому очень глупо и неестественно поступает человек, который не делает того, что ему хочется, и глубоко раскаивается, сделав это.
И чувство вины и угрызения совести являются не чем иным, как малодушием, которое следует не поощрять, а напротив, искоренять в себе всеми силами и преодолевать посредством здравомыслия, разума и привычек.
Угрызения совести – это изжога желудка, это остеохондроз, радикулит, не более того. Такой же порок. Справляемся же мы все с изжогой, радикулитом.