— Это все от недотраха, — разозлился он. — Правило номер один: перед работой не пить. Номер два: хорошенько выспаться. И номер три: в одиночестве. — Андрей встал и подошел к окну. Одернув штору, поморщился от яркого света. — Но надо иногда делать себе поблажки, иначе одна голова перестает работать, а вторая пытается встать на ее место. — Он сделал несколько размашистых движений руками и пробурчал: — А нам такой футбол не нужен, дорогие товарищи.
Подхватив пиджак, он вышел из номера и спустился на ресепшен.
— У вас автомат с сигаретами есть? — спросил, брезгливо стряхивая с пиджака несуществующую пылинку.
— Добрый день! Нет, по законодательству мы не имеем права продавать табачные изделия. — Дежурная мило улыбнулась, но при этом бросила быстрый взгляд куда-то через его плечо.
Через мгновение Андрей почувствовал движение у себя за спиной. Напрягся, но оборачиваться не стал. По стене скользнула тень.
— Дмитрий Валентинович? Головастый? — вкрадчиво произнес мужской голос.
Не спеша, Андрей развернулся и принял соответствующий его положению вид: вздернул подбородок и приподнял левую бровь.
— А я смотрю: вы не вы… — К нему навстречу шел загорелый, совершенно лысый мужчина в темном пиджаке и голубой рубашке.
Андрей не ответил, продолжая разглядывать незнакомца и покручивая браслет часов.
— Вы меня, конечно, не помните, — мужчина протянул ладонь. — Гантемиров, городская администрация. — Он откашлялся. — Мы с вами пересекались в… — его взгляд метнулся в сначала в сторону, а затем уткнулся в переносицу Ольховского.
— В Москве? — сделал удивленное лицо Андрей и пожал вялую и холодную, похожую на выброшенную на берег рыбу, ладонь. — Вы были на приеме у… — он поднял палец вверх.
— Да, именно! — тут же подхватил Гантемиров, а затем прихватил Андрея за локоть. — Не ожидал вас здесь увидеть.
— Простите, не знаю вашего имени-отчества, — процедил Андрей, аккуратно высвобождая локоть.
— Да боже мой, Дмитрий Валентинович, можно просто по фамилии! Какими судьбами к нам? Недвижимость присматриваете? Могу свести вас с начальником кадастровой палаты. — Гантемиров улыбнулся, но глаза его в этот момент цепко изучали Андрея.
— Нет-нет, у меня совершенно другие планы.
— Понятно! И как это вы мимо нас проскочили, не понимаю, — пробормотал Гантемиров. — Вы же знаете, как для нас важно и почетно принимать таких людей.
— Не надо преувеличивать, — отмахнулся Андрей. — К администрации Тимашаевска у меня нет никаких вопросов. Мой приезд сюда связан с… Впрочем, неважно.
— Мы вас просто так не отпустим, даже не надейтесь!
— Мы? — Андрей почувствовал холодок на затылке.
— Я и мои друзья. Так сказать, представители местного руководства.
Фраза получилась обтекаемая, но Андрей понял ее правильно. Да и руководство Тимашаевска в лице Гантемирова представлялось ему именно таким: с резиновой улыбкой на бледных узких губах и пронзительным взглядом, полным расчета и ледяного холода.
— Думаю, вечер в дружеском кругу, скажем, с бокалом хорошего коньяка, — это именно то, что необходимо после рабочего дня, — негромко произнес Гантемиров. — Когда вы уезжаете?
Андрей посмотрел на часы и сдвинул брови, изображая раздумье.
— Определенно завтра. Мне еще нужно заехать в Балашевскую, там животноводческая ферма, и мне хотелось бы… — он кашлянул. — Это рабочие моменты, не обращайте внимания.
Гантемиров поднял руки:
— Понимаю. Так как? Отужинаете с нами? Познакомитесь с хорошими людьми. Мало ли, пригодимся?
— Даже не знаю, — с сомнением в голосе протянул Андрей, — меня ведь это ни к чему не обязывает?
— Что вы, что вы! Воспринимайте все как дружеские посиделки, не более того.
— Ну хорошо, договорились. Скажите, куда подъехать.
— А я сам вас заберу.
— Нет, — голос Андрея прозвучал чуть резче, чем было необходимо. — Все же я предпочту свою машину.
— Конечно, — кивнул Гантемиров, — ваше право. Тогда, если вы не заняты, можем отправиться прямо сейчас. Мы как раз планировали немного развеяться после трудовых будней у Вити Бражникова. У него прекрасный дом и чудесная семья. И, знаете, руководитель он тоже замечательный. Вы, кстати, не были на его предприятиях?
— Нет, пока не довелось, — совершенно искренне соврал Андрей, тем самым добавив своей легенде нужный градус.
Ноздри Гантемирова затрепетали, на губах появилась едва заметная улыбка.