— Очень хорошо, молодец! — поддержал его Иван. — А ты откуда приехал?
— Как это — откуда? — искренне удивился тот. — Как и все — из Санкт-Петербурга!
Арбенин с Сибирцевым рассмеялись и пожали друг другу руку.
— А мне? — протянул свою мальчишескую ладонь Богдан.
И они зажали ее с двух сторон, да, видно, так крепко, что он весело заверещал:
— Раздавите же, ироды!
После чего уже гремел смех всех троих.
Путники подошли к холму поближе и увидели, что вход в пещеру так сильно зарос растительностью, что не вызывало сомнения: здесь не ступала нога человека с доисторических времен. Получается, что и старик с колесом тоже не проходил? Но тогда куда он провалился?
Можно ли дотрагиваться до этого чуда? Об этом тогда никто не задумывался. И Николай потянулся рукой к природной зеленой занавеси, чтобы немного раздвинуть вход в пещеру и посмотреть, что там внутри. В этот момент из глубины земли послышался мерный гул. Он начал нарастать, пока не перешел в оглушительный грохот. Казалось, будто ударили в каменные барабаны хозяева гор — суровые великаны, не привыкшие к человеческому сообществу.
Как и вчера, в День Перуна, небо начало темнеть, закрывая солнце черными пуховыми подушками. Однако, грозой и не пахло. Никакого намека на дождь, даже — моросящий! Никаких зловещих молний! И вдруг это небо враз исчезло, как исчезают бутафорские предметы под черным колпаком фокусника! И кто же это руководит театральным зрелищем? Кто проявляет изобретательность и виртуозность? Кто же положит потом натренированную руку на цилиндр с его содержимым, продляя время кромешной тьмы до бесконечности?
В полной темноте Арбенину показалось, что его голову сдавили каменные тиски. Тогда почему не исчезают мысли? Почему они продолжают бежать, причем, все быстрее и быстрее? Из этого калейдоскопа размышлений сознание не может выбрать самое важное, не может на чем-то одном сконцентрироваться. И только бальмонтовские строки бьют молоточками:
«Я насмерть поражен своим сознаньем,
Я ранен в сердце разумом моим».
И вдруг — как хлопок разорвавшегося воздушного шара, полная тишина...
Мертвая... Гробовая...
Эпилог
О арии! Радуйтесь, пойте и пляшите.
Мы наконец-то достигли Урала,
Новой земли ариев.
Это земля, что обещана нам, Благословенная земля, данная нам Ахурой.
Здесь мы будем жить, расти и благоденствовать.
И дети наши перед злом
Не склонят головы.
Наш род будет расти,
А наша вера – процветать.
Хвалите Ахуру, Великого и Милостивого.
Если бы не Его помощь, нас бы погубили
Свирепые холода и чудища!
Так помните ж вечно Ахуру
И Веру Его Преблагую,
Клянитесь, что она никогда не погибнет,
Научите этому и потомков своих.
Ахура Мазда провёл нас!
О арии! Ликуйте и пляшите!
(Порус Хоми Хавевала, «Сказание арийского народа»[1]).
Ирийских[2] гор достигли не меньше двухсот колесниц. И это — только в первый день! Те, кто ослабли в дороге и немного отстали, пришли сюда через одну и даже через две ночи. Люди взирали с высоты на благолепие окрестностей и не могли нарадоваться. Как давно они не видели пышных крон вековых деревьев, поддерживающих небесный свод! Как давно не дышали ароматом лугов, затянутых в темно-зеленый бархат! Лугов, по которым разбросала рукодельница-природа ярко-красные маки, белоснежные ромашки и солнечные одуванчики!
— Яролика! Идем ко мне! — Арий нежно обнял ее и увлек за собой вниз, на внутренний склон горы. — Здесь нет никого!
— О! Арий! Опять за свое... — последние слова она уже произнесла в его объятьях.
— Смотри, смотри! — он слегка оттолкнул ее, всматриваясь вдаль. — Вон там что-то вроде расщелины... И заросли кустов... Посмотрим?
Арий говорил так зажигательно! И взгляд суженого, нетерпеливый и в то же время — просительный, скользил по ее лицу, обдавая волной желаний, пока не остановился на алых губках, по-девичьи припухших.
— Ну... хорошо... пойдем... — почти прошептала она, пряча от него пронзительно-голубые затуманенные глаза под разбросанными прядями шелковых пшеничных волос.
Склон был пологим и заросшим невысокой травой. И только несколько камешков, словно напоминая о том, что эта местность — все же горная, скатились из-под ног и с легким шумом улетели вниз.
— Осторожно, дорогая! — он бережно поддержал ее и словно невзначай, провел рукой по ее уже округлившемуся животу. — Маленького надо беречь!
Кусты почти загораживали довольно широкий грот. Видно, здесь давно не ступала нога человека — ни протоптанной тропинки, ни помятой травы. Арий осторожно раздвинул тонкие ветки и внимательно разглядел внутреннее убранство. Сухое и довольно просторное помещение, под ногами — мелкие камни, и только пара больших валунов в углу — можно их использовать вместо стола.
— О, так здесь можно жить! Смотри, Яролика!
Она сделала шаг вперед и тут же снова оказалась в его объятьях. Теперь уж, видимо, надолго. Почувствовала приятную сладость на губах и теплую руку на бедре. И разве можно что-то сказать, когда так долго длится поцелуй!
...Когда Яролика поднималась с широкого валуна, который так легко превратили они в супружеское ложе, рука наткнулась на что-то острое. На нечто вроде игольчатого камешка.
— Ой! — испуганно вскрикнула она.
— Тебе больно? — удивился он.
— Да, что-то воткнулось в ладонь.
— Не трогай! Я сам посмотрю.
Он обошел валун, нагнулся и осторожно поднял это самое «нечто»:
— О! Так это — бусы!
— Ну-ка, покажи!
— А что дашь взамен?
Вопрос ее так ошарашил, что она замолчала, задумавшись. Да неужели опять хочет овладеть ею?
— Яролика! Всего лишь поцелуй!
Ну слава Богу Ра! И она нежно провела рукой по его заросшему щетиной лицу, слегка заветренному то от мороза, то от дождя и ветра.
— Вот тебе!
И, спасаясь от его жаждущего взгляда под прядями своего русого облака, слегка коснулась полуоткрытыми устами мягких губ, а он тут же перехватил их... И, только после этого, разомкнул, наконец, руки за ее спиной и произнес:
— Заслужила! Смотри!
На его широкой ладони лежало женское ожерелье из желтого металла. Надо же, какое красивое! Из квадратных пластинок и аккуратных гладких конусов. Они чередуются друг с другом. Пластина — конус, пластина — конус. И возле каждого конуса — по две загибулины в виде рожек.
— Арий! Это не бусы, а ожерелье! — она замолчала, внимательно рассматривая находку. — Подожди! Оно очень походит на те, что делал мастер Ратша! Здесь полумрак... Давай выйдем отсюда и рассмотрим его хорошенько...
На солнце пластинки заблестели, от них побежали зайчики.
— Точно! Это Ратша сделал! — ликовала она.
— Не может быть! — недоумевал Арий. — Здесь еще не было наших людей... как же оно могло появиться?
— Вот посмотри сюда, Арий, видишь, на каждой пластинке маленькое вкрапление из белого камня. И знаешь, как он называется? Камень, укрепляющий Дух и Веру! Многие наши женщины носят его для очищения мыслей от сомнений...
— Ну хорошо, милая! Тогда это — тебе! Подарок... даже не от меня, а от местных богов. Думаю, они желают тебе счастья...
— Спасибо! Обещаю быть счастливой!
***
[1]Porus Homi Havewala. The Saga of the Aryan Race. Volume I. The Great Migration
Published by Nozer Buchia. Printed by Percy Bhathena through his Caesar Enterprises, Bombay, India, 1995
Пер. с англ. С.В. Каменевой, С.О.Стрижа. Предисловие П.П. Глобы. Пермь: АРТель «СЕВЕР», 2002.
[2] Ирийские (от слова «ирий» — «рай») горы — Уральские горы.