— А при чем здесь Торнбридж?
— А как же? Она соучастница.
— Соучастница чего? — удивилась Лорин. — Я не совершила никакого преступления.
— А я — да, — бросил Гарри.
— Ну, так поцелуй меня, преступник, а то я тебя накажу!
Гарри поцеловал Лорин в лоб и продолжал:
— Не шути, с точки зрения закона — я преступный похититель. Меня можно обвинить в том, что я тебя похитил, увез и изнасиловал.
— Все сходится, — рассмеялась Лорин. — За исключением изнасилования. Мне кажется, твоя страсть последнее время серьезно ослабела. Ты меня больше не любишь?
— Ну да, ну да!.. — с глупой миной ответил Гарри.
— Ну так что?
— В жизни есть не только любовь, — заметил Гарри нравоучительным тоном, в который он периодически впадал.
— Ну нет, — возразила Лорин, — остальное не имеет значения. Это смешно — если бы кто-нибудь сказал мне три месяца назад, что я сбегу из Шамокин с мужчиной!
— Поговорим о чем-нибудь кроме Шамокин, — нетерпеливо бросил Гарри. — Шамокин не пуп земли!
— Во всяком случае, это чудное местечко. Мы должны вернуться туда, как только поженимся.
Гарри сделал вид, что не понял намека и быстро опустил глаза, чтобы не выдать своих истинных мыслей.
— У нас пальцами тычут в девушек, которые живут с любовниками — настаивала Лорин. — Если речь о нас двоих, то, разумеется, другое дело.
— Ну, видишь ли… — неуверенно буркнул Гарри.
— Спать друг с другом, если не любишь, — отвратительно, — рассуждала Лорин, — но отказывать, когда любишь — еще хуже.
— Меня всегда поражала твоя великолепная логика, — со смехом воскликнул Гарри. На этот раз, не удержавшись, он поцеловал ее в губы, но тут же спохватился и вернулся к делу.
— Мне Джо тоже обещал работу. Но теперь у него самого неприятности, его хозяева не любят, когда я с ним езжу.
— Так ты там не работаешь?
— Нет. Я все объясню тебе в другой раз, это слишком сложно. Короче говоря, не время говорить о женитьбе. Как жениться, если у человека нет даже крыши над головой. Самое срочное — это наши долги старухе Торндбридж.
— У нас так много долгов?
— Мы же не воздухом питаемся, милочка. Очень жаль.
— А мои пятьсот долларов, — боязливо предложила Лорин. — Если у тебя такие неотложные долги, возьми мои пятьсот долларов.
— Твои пятьсот долларов! Ты так говоришь, словно это гора золота!
— На эти деньги в Шамокин можно прожить полгода!
— Оставь ты в покое свой Шамокин! — всерьез рассердился Гарри. — От твоих пятисот долларов, честно говоря, ничего уже не осталось. Кроме всего прочего, я задолжал Джо. Но он не напоминает о них. Не забывай, что мы находимся тут на нелегальном положении. Это стоит…
— Ну, тогда давай перейдем на легальное, — возразила Лорин со своей непоколебимой логикой.
— До того нам надо найти свой угол.
— Это заколдованный круг, — бросила Лорин.
— И чтобы из него выйти, нужно раздобыть деньги. Другого выхода нет.
Для Лорин это было еще одним разочарованием: из тех пятисот долларов она купила себе только два платьица по десять долларов, а теперь вдруг узнала, что от денег не осталось ни цента.
— Я думала, у тебя тоже есть хоть немного.
— Скажи уж сразу, что думала — у меня денег куры не клюют, и потому так рада была похищению.
— Гарри! — возмущенно воскликнула она. — Ты несправедлив. Не будем ссориться из-за денег, все это как-нибудь устроится.
— При условии, что каждый будет делать все, что может, — твердо сказал Гарри, глядя ей прямо в глаза.
— Ты прекрасно знаешь, я сделаю все, что захочешь, — сказала Лорин.
ГЛАВА II
Лицо Гарри сразу засияло.
— Браво! — воскликнул он.
— Снимем комнату подешевле, — решила Лорин. — Я буду готовить.
— Кто говорит об этом? — возразил Гарри и лицо его снова переменилось. — Послушай, дорогая, сейчас я должен почти две тысячи долларов старухе Торнбридж, а с ней не пошутишь. Эта сумма фигурирует в ее книгах. Мы ведь живем здесь Бог весть сколько времени. Или мы ей заплатим, или она напустит на нас фараонов. А если те начнут копаться в моем прошлом, грозит мне лет десять.
— Гарри! — воскликнула потрясенная Лорин, — ты же не хочешь сказать, что уже сидел в тюрьме?
— Нет, — отрезал Гарри, — я не был в тюрьме, но знаком кое с чем еще получше — с исправительным домом. Так это называется. Я оказался там в шестнадцать лет, за небольшой скандал в баре в Цинциннати, мы были еще детьми, ну, пнули мы хозяина кое-куда, уж больно паскудная была морда, и прихватили пару бутылок пива.