ВОЛОКИТИНУ Владимиру Ивановичу посвящается
Как на пенсии живешь, Володя?Небо часто снится по ночам?Ленты рек во власти половодья!Чаун, Пучевеем, Поляваам?
Сколько же летал и сколько видел!По любой погоде, в. час любой,Бог тебя талантом не обидел!Как никто ты рисковал собой.
Всепогодным ты не зря считалсяБезотказен был, людей спасал,Не гордился и не зазнавался,Я ж с тобою как «балласт» летал.
Где же те охоты и рыбалки,Мыс Наглейнын и Выльхырынын?Я ослеп и не хожу без палкиРаз в два года прилетает сын.
Он привозит нам дары Чукотки:Оленину, ряпушку, гольцов,Наливаем мы за встречу стопкиСлушать до утра его готов.
Прошлое проносится виденьем,По ночам я постоянно тамТой Чукотке не грозит забвеньеПока живы, будет сниться нам!
Дочке в 50
Твой юбилей случился на Амуре.В какой компании и с кем сидишь?В командировке ты, увы. Не в туреИ над компьютером своим корпишь.
Начальники резвятся в ресторанах,Им на работу глубоко плевать,У них всегда полно «бабла» в карманах,В командировках можно пировать.
Черт с ними, пусть они себе порхают,Но требовать за труд свой не стыдись.Скажи, что программиста потеряют.Разочек хоть нахальства наберись.
Здоровья крепкого тебе желаем.«Размочим» здесь прошедший юбилей.«Все будет хорошо, мы это знаем»,Как пел Сердючка в песенке своей
Черемуха
Роща словно снегом припорошена:Вновь черемуха-волшебница цветет:В моем сердце старом и изношенномЧувство прежнее воскреснет, оживет.
Аромат напомнит опьяняющийТропку узкую на берегу,И закат за речкой догорающий,Трех сестер березок на лугу.
Вышло так: тот вечер был решающийУдивительный в моей судьбе,Помнишь, как букет благоухающийВ майской роще я нарвал тебе?
Минное
В 39-м все началось:Граница здесь пролегла,Заставу срочно ставить пришлосьИ вот работа «пошла»:
Изрыли окопами все бугры,«Старались» и финны и мы,Но было тихо здесь до поры,До новой страшной войны.
В 41-м и немцы пришли,Долгий начался кошмар.Три года на бедном клочке землиТо тлел, то пылал пожар.
«Долиной смерти» стал Пятачок.Дивизии гибли, полки.Никто добиться успеха не мог,Лишь кровь лилась у реки.
Здесь полк пограничный в засаду попалВ лесу на стыке дорог.Теперь в этом месте мемориал,Вырваться полк не смог:
Колонну на марше враг подстерег,Дорогу под ней взорвал,Движенья лишил, на части рассек,Потом в упор расстрелял.
Недолгой радость у финнов была,Возмездия час подоспел:Позиции их разбомбили дотлаИ мало кто уцелел.
Здесь Вуокса спокойно течет,Нет ни порогов, ни скал,На берегу развороченный дзот,Он подступы прикрывал.
Низкие ровные берега,Дороги подходят к воде.Такой переправы на берег врагаПоблизости нет нигде.
Столб пограничный гранитный стоит,Герба уцелел фрагментОсколками, пулями весь избит,Места живого нет.
Столб-свидетель потряс меня,Страшно даже смотреть:Какая же плотность была огня!Кто тут мог уцелеть?
За дзотом в лесу залегла высота:Бугры из камней и песка.Метров 20 высотка та.Морены от ледника.
Лес этот вырос потом на костях.Голой была высота.Все уничтожено было в боях,Ни дерева, ни куста.
Сколько здесь взорвалось гранат,Бомб, снарядов и мин.Здесь рядом в камнях в округе лежатНемец, русский и финн
Ключом к переправе высотка былаИ над дорогой контроль.Сколько жизней она отняла,Играя зловещую роль.
«Хозяев» меняла не раз высота,Кровью окопы залив.Сколько трупов в себя приняла,Морены костями покрыв.
Помню подростком я откопалСтранный боекомплект:С вражеским рядом наш русский лежалНа бруствере много лет.
Патроны любые годились порой,Стволов значит выбор был.Вот и лежало все под рукой,Запас никому не вредил.
Форсировал реку Джатиева полкЛетней июльской порой.Полковник исполнил последний долг:Погиб он, посмертно герой.
Последняя схватка за высотуСамой кровавой была:Трупы остались вокруг на версту,А армия дальше пошла.